— Побыстрее убирайтесь отсюда!
— Нет!
Девушка как-то сердито всхрапнула, и Брайт с интересом ожидал дальнейшего развития событий. Надо быть совершенно бессердечной, чтобы застрелить неподвижно стоящего человека, Хотя, кто знает, возможно, у нее характер амазонки.
Первое предположение оказалось более верным: девушка не спустила курок.
— Итак, — начал Брайт, — у меня были веские причины прийти сюда.
— Никакие веские причины не могут оправдать ваше вторжение в чужой дом.
— Я пришел, чтобы забрать документ, оставленный здесь прежней владелицей.
Девушка продолжала целиться.
— Кто она такая, эта прежняя владелица?
— Вам не кажется, что вы слишком любопытны? Ну, скажем, некая леди.
— А именно?
— Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.
Не видя смысла продолжать никчемный разговор, Брайт шагнул вперед, чтобы обезоружить соперницу.
Он успел заметить, как ее рука вытянулась вперед и палец нажал на курок. Одновременно с выстрелом Брайт одним прыжком сбил ее с ног.
Порция упала на спину, и незнакомец всей тяжестью своего тела навалился на нее. Порция долго держала тяжелый пистолет, руки ее онемели, в голове гудело от сильного удара о каменный пол, хотя, возможно, этот гул был вызван выстрелом, прозвучавшим в тишине зала, как раскат грома. Порции никогда раньше не приходилось стрелять внутри помещения, и она не предполагала, сколько шума может наделать всего один выстрел.
Открыв глаза, Порция увидела встревоженное лицо незнакомца.
Опершись на локоть, он сместил центр тяжести своего тела, и Порция облегченно вздохнула.
— Да как вы смеете! — вскричала она.
— Я не мог позволить вам застрелить меня.
— В таком случае вам следовало сразу убраться отсюда. Порция попыталась сбросить с себя незнакомца, но тотчас же сообразила, что ей лучше этого не делать: Брайт лежал теперь почти между ее ног, а тонкая материя платья и единственная нижняя юбка могли порваться в любой момент и доставить ей еще больше неприятностей.
По легкому подрагиванию красиво очерченных губ незнакомца Порция поняла, что ее затруднительное положение доставляет, ему явное удовольствие, и ей захотелось вцепиться ногтями в это наглое, но действительно прекрасное лицо. Ни один смертный не имеет права быть столь похожим на Люцифера и особенно этот негодяй, так беспардонно вломившийся в чужой дом.
— Кто вы такой? — спросила Порция.
— Брайт Маллорен, но отнюдь не к вашим услугам. А кто вы?
— Это, сэр, вас совершенно не касается. Порция попыталась подняться, но Брайт еще крепче прижал ее к полу.
— Тогда я буду называть вас Ипполитой, королевой амазонок, — сказал он, откидывая прядь волос, упавшую ей на лицо. Нежность, с которой он это сделал, смутила Порцию. Такая же нежность прозвучала и в его голосе, когда он спросил:
— Вы всегда сражаетесь с теми, кто сильнее вас, Ипполита?
Волосы Брайта растрепались и прядями свисали на лицо, что делало его несколько менее загадочным и жутким.
— У меня был пистолет, — напомнила Порция.
— И тем не менее, — заметил Брайт с усмешкой.
От такой наглости Порция чуть не залепила ему пощечину. Он еще смеет усмехаться!
— Немедленно дайте мне подняться, — приказала она, отчеканивая каждое слово.
— Не раньше, чем получу вознаграждение.
— Вознаграждение? — Впервые Порция по-настоящему испугалась. При звуках разбитого стекла ее охватила тревога; при виде темной фигуры, идущей ей навстречу по коридору, она испытала мистический ужас, но только сейчас, осознав, что находится в полной власти этого человека, почувствовала настоящий страх. По природе она была не робкого десятка, и в детстве ее даже считали сорвиголовой, но ей еще ни разу не приходилось сталкиваться с грубой мужской силой.
— Да, вознаграждение, — повторил Брайт с нежностью в голосе, которая ничуть не успокоила Порцию — ее сердце продолжало биться еще сильнее.
Она не могла отвести взгляда от серег Брайта — небольших, но усыпанных прекрасными драгоценными камнями. Носить серьги мог позволить себе либо отъявленный повеса, либо очень богатый человек.
Она явно находилась во власти богатого, беспутного повесы.
Брайт улыбнулся подлинно дьявольской улыбкой.
— Я всегда требую вознаграждения от женщин, которые пытаются убить меня, — сказал он.
Порция стала отчаянно вырываться, но ее руки запутались в трех окутывавших ее шерстяных шалях. Наконец ей удалось скинуть их, но Брайт мгновенно мертвой хваткой сжал ей запястья.