53 
В комнате раздались возгласы удивления. Пресытившаяся компания была заинтригована, но по крайней мере все узнали причину столь необычных торгов. Пари есть пари, каким бы странным оно ни было. Теперь никто не будет докапываться до истины.
Форт подошел поближе,
— Говорите, пари? И вы получите вдвое больше?
— Вы же знаете, что я играю только по, высоким ставкам.
— Тогда переплюньте меня. Брайт сжал зубы. Форт был богат и сейчас явно напрашивался на ссору. Из-за злобного упрямства он намеренно доведет сумму до нескольких тысяч. Брайт с удовольствием вытянул бы эти деньги из Престонли, но тогда разговоров не оберешься. Сплетни растянутся на месяцы.
— Было бы глупо так дорого платить за эту малютку, я уж не говорю о двадцати процентах, которые получит Мирабель. Я отыграюсь при первой же возможности.
— Отыграетесь? — с сомнением переспросил Форт, подходя еще ближе к Брайту.
— В кости и по самой высокой ставке.
Брайт протянул Форту табакерку, и тот взял понюшку. — Вы узнали ее? — шепотом спросил Брайт. Лицо Форта выразило крайнее удивление, и он стал , пристально вглядываться в Порцию. Брайт понял, что он допустил серьезную оплошность: Форт не узнал Порцию и действовал лишь из желания досадить ему. Проклятие!
Глаза Форта расширились от удивления.
— Черт возьми, вы не можете купить ее.
— Есть альтернатива?
— Увезти ее отсюда.
— Попробуйте, только это обернется большим скандалом.
— Я всегда знал, что ее независимый характер доведет ее до беды.
— Джентльмены! — услышали они ворчливый голос Мирабель, — о чем вы там сговариваетесь?
— Есть о чем, — ответил Брайт, повернувшись в ее сторону. — Если вы и Ипполита желаете получить деньги, вам придется немного потерпеть. Мы обсуждаем с лордом Уолгрейвом, как нам вести себя дальше. Дело в том, что ему хочется заполучить малышку не меньше, чем мне. Мы решили бросить кости, чтобы самым благородным образом разрешить наш спор. Ставки будут самыми высокими.
Брайт с вызовом посмотрел на Форта, который, услышав его слова, поджал губы.
— Пусть она лучше достанется мне, процедил он сквозь зубы.
— Сомневаюсь.
Брайт взял с ближайшего стола пару костей и бросил их.
— Ну что, Уолгрейв? Начнем игру? Ставки самые высокие.
«Или потери», — подумал он про себя. Победитель никогда не завоюет сердце Порции Сент-Клер, которая так и не узнает истинного положения вещей. Сомнительно, что она захочет снова увидеть человека, купившего ее.
«Вот и чудесно, — пытался убедить себя Брайт, — от Порции одни только неприятности, и ей не место в моей жизни».
Тогда почему бы не позволить Форту завладеть ею? Если он будет строго выполнять условия договора, с ней ничего не случится.
И вдруг Брайт почувствовал, что не хочет, чтобы другой мужчина прикасался к Порции Сент-Клер. Значит, он уже влип и его чувство гораздо глубже, чем бы ему хотелось.
— Вы женитесь на ней? — спросил он. Брови Форта поползли вверх.
— После всего случившегося? Вы что, сумасшедший? Брайт вздохнул и бросил кости.
— Ставки самые высокие.
— А вы на ней женитесь? — с явным любопытством спросил Форт.
— Да, — ответил он и бросил кости.
— Пять.
Форт взял фишку, но, подумав, положил ее на место.
— Желаю удачи, Брайт. С нетерпением буду ждать вашей свадьбы.
С этими словами он вышел из зала, оставив Брайта победителем.
— Мои поздравления, милорд, — весело закричала Мирабель. — Теперь вы сможете показать, на что способны. А кто второй участник пари?
— Толстый сахарный плантатор по имени Престонли. Не думаю, что он захочет показаться. Лучше оставьте ему место у глазка. Мне нужно еще несколько минут. Задержите торги.
Мирабель, нахмурившись, согласилась. Брайт заключил Порцию в объятия, прижал голову к плечу и, опасаясь, как бы она не сделала очередную глупость, прошептал ей в ухо:
— Все будет хорошо.
Порция продолжала дрожать.
Внезапно Брайт почувствовал отвращение к миру, в котором он жил. Эта худенькая женщина в его объятиях могла бы быть несчастным ребенком, проданным опустившимся отцом человеку, страдающему неизлечимой болезнью. А чего стоят любители острых ощущений, которые, затаившись у глазков, следят за действиями пары?
Брайт повел Порцию в ротонду, намереваясь преподать ей хороший урок. Если бы у нее хватило ума, она давно бы бросила своего дурака-братца на произвол судьбы. Но сознание, что она никогда не сделает этого, и сам факт, что ради брата она даже выставила себя на аукцион, бесили Брайта. Ему хотелось свернуть ей шею за такую глупость, и в то же время он чувствовал, что она стала ему еще дороже.
53 
