— Ну вот, — удовлетворенно заметила Нерисса, — все было не так уж и трудно. Откровенно говоря, я просто завидую тебе. Он необыкновенно красивый мужчина и, уж поверь мне, искусный любовник. Ты тоже можешь научиться у него кое-чему. Я думаю, тебе не терпится продолжить свое образование…
— Замолчи! — закричала Порция и выбежала из комнаты.
Самое ужасное было то, что Нерисса была права. Тело Порции еще помнило уроки Брайта Маллорена и жаждало их повторения.
Она не могла отделаться от мысли, что именно ее тело жаждало Брайта Маллорена, что ею руководила лишь слепая страсть к нему.
Может быть, ей стоило воспользоваться предложением Брайта и отказать ему.
Глава 17
Брайт возвращался домой, размышляя над тем, что могло случиться с Порцией. То, что она была в состоянии шока, он понял сразу, хотя и не мог определить причину такого состояния. Он предоставил Порции возможность к отступлению, но она не воспользовалась ею. Он заглянул ей в глаза и увидел, что ее слова правдивы, хотя она и выглядела очень несчастной.
Ему было ясно одно — он не может жениться на женщине против ее желания..
Придя домой, он сразу же направился в деловую часть дома, стараясь работой заглушить свое беспокойство. Однако ему не удавалось ни на чем сосредоточиться. Выслушав отчет служащего о ценах на импортное вино, он не понял из него и десятой части и потому оставил все попытки заняться работой.
Войдя в зал, он столкнулся с Ротгаром, одетым в великолепный придворный костюм и при всех орденах.
— Как поживают наши любимые монархи? — спросил он брата.
— Скучные, как всегда, — ответил Ротгар. — Я хочу немного отдохнуть и выпить крепкого кофе. Не составишь ли мне компанию?
Брайт попытался найти благовидный предлог для отказа, но не выдержал и уступил.
Они вошли в библиотеку, любимое убежище Ротгара. Большая комната была отделана дубовыми панелями и заставлена шкафами с книгами, которыми часто пользовались. Когда они уселись в ожидании кофе, Брайт спросил у брата, считает ли он «Песню Песней» аллегорией или подлинной любовной историей.
— А неможет ли она быть и тем, и другим? — спросил Ротгар, подсаживаясь ближе к огню и расправляя складки своего великолепного плаща. Его волосы были напудрены, как и у Брайта, но двор требовал большей пышности в одежде, и поэтому Ротгар весь сверкал драгоценностями — рубинами пуговиц, бриллиантами на эфесе шпаги и тяжелыми кольцами на изящных белых руках.
— По сравнению с тобой я чувствую себя совсем нищим, — заметил Брайт, придвигаясь к брату. — Нам что-то пришлось выпрашивать?
— Совсем наоборот. Для того, чтобы просить о чем-то, нужно действовать по-джентльменски и ненавязчиво. Я просто стараюсь производить нужное впечатление и жду, когда наступит подходящий момент. Многие действуют по старинке и оказывают знаки внимания матери короля и лорду Бату, а я смотрю в будущее.
— Бывает ли король когда-нибудь свободен от общества своей матери и лорда Бата?
— Вне всякого сомнения. Особенно с моей помощью.
— Черт возьми! Ты становишься гувернером короля?
— Ну до этого далеко, — улыбнулся Ротгар, — но я умею внушить ему благоговейный страх, и потом я один из тех немногих, кто не выпрашивает у него всевозможных подачек. После бракосочетания Сина он приезжал ко мне в аббатство, и у нас состоялся небольшой разговор по душам.
— О политике? — ухмыльнулся Брайт.
— Совсем немного, но в основном о марьяжных делах. Он и королева очень счастливы, хотя она, конечно, не догадывается, откуда на нее свалилась такая благодать.
Брайт разразился веселым смехом:
— Господи, Бей, и откуда ты все это узнаешь? Ротгар выглядел слегка задетым.
— Все поверяют мне свои сердца. А как твои сердечные дела?
К счастью, в это время принесли кофе. Пока слуга разливал кофе по чашкам, Брайт собрался с мыслями.
— Мои любовные дела идут хорошо и без твоего участия. Свадьба состоится в среду.
— Тогда мне лучше сразу послать за Эльф и Брендом. Может быть, твоя невеста не откажется пообедать у нас сегодня вечером? Конечно, мы пригласим и Трелинов.
— Я в этом не уверен.
— Если это удобно, я мог бы заехать за ней. Брайт молчал, и Ротгар добавил:
— Не пригласить их было бы неучтиво.
— Пожалуй.
— Брайт, если нашей семье грозят неприятности, то я хотел бы знать о них заранее.
Брайт поставил на стол пустую чашку. Он никогда не допускал Ротгара в свою личную жизнь, но сейчас брат был прав. В данном случае дело уже выходило за рамки личного.