40 
Фиона фыркнула:
– Джорджия Лестер откажется от возможности покричать о себе, только если ей зашьют рот. И ты отлично это знаешь. Разве не помнишь, как она объявилась у Уотерстоуна в Хэмпстеде, таща за собой сопящую собачку, сразу после того, как ИРА [15] взорвала бомбу?
Кит усмехнулся.
– Ты всегда готова вонзить нож в Джорджию.
– Это потому, что у меня нет твоего шарма. Я не того пола.
– Она не в ладу с собой, радость моя, – сказал Кит, разводя руками. – Но она умеет найти идею и развернуть ее. Правда, издатель Адама говорит, что от нее куча неприятностей. Все время грозится отдать новую книгу другому издателю, грозится, что расскажет журналистам, будто издатели не защищают ее и она боится за свою жизнь.
– Я знаю, ты с ней дружишь, но если бы половину той энергии, что она тратит на самораскручивание, она тратила на писание, ее книги становились бы год от года лучше, а не хуже, – заметила Фиона.
Кит приложил палец к губам.
– Шш. Не так громко. А то тебя услышит издатель. В конце концов, лишь трагическая смерть резко поднимает гонорары. Я слыхал, что заказы на новую книгу Дрю возросли вдвое после его гибели.
– Почему меня это не удивляет? – вздохнула Фиона. – Может быть, ты сообщишь об этом полицейским? А что, если Дрю планировал уйти к другому издателю? Если издательница все равно теряла Дрю, то почему бы ей не убить его и не получить дивиденды?
– Как же ты плохо думаешь об издателях, – печально покачал головой Кит. – Не могу понять, откуда это у тебя?
– Слишком долго общаюсь с писателями. Хочешь не хочешь, перестаешь верить в человеческую доброту.
– Ты в самом деле думаешь, что убийца Дрю больше ни на кого не посягнет? – спросил он с едва заметной усмешкой. – Или ты хотела успокоить Мэри Хелен?
Фиона пожала плечами.
– Если бы я могла предугадывать будущее, мы бы уже выиграли все лотереи. Честно говоря, я не знаю. Но если он задумает убить еще одного писателя, то вряд ли выберет автора веселых небылиц. Он подыщет себе кого-нибудь, кто ходит по темной стороне улицы.
У Кита как будто застыло лицо.
– Ты имеешь в виду меня?
– А ты всерьез хочешь меня уверить, что тебя это не беспокоит?
С другой стороны зала за Китом Мартином наблюдал мужчина в твидовом пиджаке, на которого никто не обращал внимания. Кит беседовал с молодой женщиной, и, о чем бы они ни говорили, он волновался и не скрывал этого. Глаза у него округлились, и обычно подвижное лицо вдруг стало похоже на маску. Прекрасно, с радостью подумал мужчина. Мысль о том, что Киту Мартину не по себе, была ему приятна.
Если все идет по плану, у Мартина есть причина для волнений. Мужчина растянул губы в глумливой усмешке, спрятанной от всех в бороде и усах. Он внимательно следил, как Мартин взял женщину под руку и повел ее сквозь толпу к выходу. Даже не остановился, чтобы попрощаться с коллегами, подумал мужчина. Чем-то она здорово его расстроила.
Когда объект его ненависти скрылся с глаз, мужчина скользнул между тесно стоявшими людьми к столу, где еще оставалось вино. Подняв бокал, чтобы его вновь наполнили, он благодарно кивнул и растворился в толпе. В магазине еще оставалось несколько писателей, но они не интересовали его, ибо он считал их недостойными своего внимания. Этот человек был столь высокого мнения о себе, что его могли интересовать только лучшие из лучших. Конечно же, это создавало для него лишние трудности, и теперь он понимал это. Им на роду было написано создавать отличный товар, и не стоит удивляться тому, что они сотворили с ним.
Однако это в прошлом. Теперь его мысли занимала только месть.
Глава 15
В такси Кит был необычно молчалив. Но Фиона по опыту знала, что лучше его не трогать, все равно не скажет, о чем думает, хорошо, если не нагрубит. Подобно большинству мужчин, Кит, осознав свою уязвимость, впал в уныние. Стараясь вести себя как ни в чем не бывало, Фиона молча положила ладонь на его руку. Когда они были уже на середине Пентонвилл-роуд, Кит наконец заговорил.
– Знаю, в это трудно поверить, но мне и вправду не приходило в голову, что убийца Дрю может начать на меня охоту, – сказал он, кладя голову на спинку кресла и вздыхая. – Неужели я такой тупица?
– Да нет, у тебя нормальная реакция. Почему ты должен был вообразить, будто убийца, совершивший преступление за четыре сотни миль от Лондона, выберет тебя своей следующей жертвой? Если – я говорю «если» – убийство Дрю Шанда первое в серии убийств, мы все равно понятия не имеем, чем он заинтересовал убийцу. Тем, что он гей? Своим романом? Прошлым, о котором нам ничего не известно? Или тем, что его привлекал крутой секс? Есть еще много другого, но тебя с Дрю объединяло только сочинение детективов. С точки зрения статистики твой шанс стать следующей жертвой практически равен нулю.
40 
