96 
Видимо, его здорово прижали, коль он сдал поставщика, в данном случае его, подумал Леха. Обычно наркоманы такого себе не позволяли. Их не могли расколоть даже менты, нередко в прямом смысле слова выколачивающие из наркоманов информацию. Обрезать своими руками тонкую нить, на которой висит собственная жизнь, мало кто способен.
"Вот гнида!", – с отвращением подумал вор, стараясь поймать ускользающий взгляд Бабули.
– Что теперь скажешь? – спросил смуглый, приблизившись вплотную к Лехе и добавив в голос металла.
– Вы о чем? – невинно поинтересовался Саюшкин.
– Может, хватит с ним дипломатию разводить? – грубо сказал Марлик.
– Когда мне потребуется твой совет, ты об этом узнаешь первым, – отрезал смуглый. – Вот что, Алик, – обратился он к вору. – Давай по-хорошему. Все ты знаешь, все понимаешь.
Где товар?
Дальше прикидываться дурачком было опасно. Нужно срочно что-то придумать. Что-то придумать…
– Так ведь я все сбагрил наркоманам. И ему в том числе. – Саюшкин кивком головы указал на Бабулю и принял подчеркнуто честный вид.
– Ах ты!.. – Побагровевший Марлик замахнулся.
– Ладно, пусть так, – спокойно согласился смуглый, будто и не заметив движения Марлика. – А скажи мне, мил человек, откуда у тебя этот героин? Только не говори, что купил у залетного фраера, который никто, ничто и звать никак.
– Я бы с радостью доставил вам такое удовольствие, но… – Леха смущенно развел руками.
– Что значит "но"? – В голосе смуглого послышались первые раскаты грома.
А вот теперь нужно было врать вдохновенно, мешая ложь и правду. Саюшкин прекрасно понимал, что одной ногой он уже шагнул в пропасть и нужно приложить максимум усилий, чтобы не загреметь в тартарары.
– Героин я выиграл в карты. Чурка сел на крюк, из приезжих. Каюсь, я играл по шансу.[6]
– Ну, брешет, пес! – Марлик не находил места от злости.
– Правду говорю! Век свободы не видать! Микита знает.
Ссылка на Микиту была чисто спонтанной. Леха почему-то был абсолютно уверен, что Москаленко уже на небесах. Вряд ли немолодой хозяин бара "Волна" бегал как спринтер.
Тем более что пуля все равно быстрее.
– Микита, говоришь? – Смуглый хитро прищурился. – Он что, за тебя мазу[7] держит?
– Что вы! Кто он, а кто я…
– Значит, Микита присутствовал при игре и может подтвердить твои слова?
Саюшкин заколебался. Но только на долю секунды. Потерявши голову, по волосам не плачут, подумал вор, и с отчаянием обреченного с головой бросился в омут лжи.
– Микита знает, – повторил Леха; все-таки он на всякий случай поостерегся прямо указать на содержателя "малина", как на своего свидетеля.
– Ты не верти хвостом! – жестко отрубил смуглый. – Вопрос поставлен прямо и требует четкого, однозначного ответа – да или нет. Повторяю в последний раз: Микита был, когда тебе фарт подвалил?
Все, отступать было некуда. Смуглого на мякине не проведешь. И Леха решился.
– Он не только присутствовал, но и предложил свои услуги по продаже наркоты, – сказал вор – и сам испугался своей смелости.
– Даже так? – удивился смуглый. – Интересно… Кстати, какое количество героина ты выиграл?
Саюшкин ответил, не колеблясь, – он уже давно решил, что говорить на эту тему.
– Не так и много, – несколько разочарованно сказал смуглый и многозначительно переглянулся с Марликом. – Ну и как, сделка состоялась?
– Увы, нет, – печально ответил Леха.
Он действительно в душе очень сокрушался, что Микита подвел и его, и сам себя.
Содержателя "малины" сгубила элементарная жадность. Исполни Москаленко свое обещание, и Леха никогда бы не решился пойти на контакт с Бабулей.
Теперь вор практически не сомневался, что на него вышли через этого сукиного сына. Как именно – пока вопрос. Хотя догадаться было несложно. Хозяева героина взяли под контроль большое количество наркоманов, и когда в их поле зрения попал Бабуля с товаром неизвестного происхождения, которого заложили стукачи наркоторговцев, им оставалось лишь сделать химический анализ.
– Почему?
– Потому что он жлоб. Хотел себе все захапать.
– Каким образом?
– Перекупил мой долг у Саврасыча.
Леха искусно мешал правду с ложью. Он был уверен, что его слова подвергнут самой тщательной проверке. И не ошибся.
– Ну-ка, Марлик, звякни Саврасычу, – приказал смуглый. – Но если ты, друг ситный, соврал… – Его глаза превратились в змеиные жала. – То лучше бы тебе и на свет не родиться.
96 
