55 
Наверное, в мезозойскую или какую-нибудь иную доисторическую эру пустоты в чреве холма вымыли потоки воды. Потом, благодаря подвижке пластов, он вырос еще больше и занял господствующее положение над холмистой равниной.
– Мама моя родная… – пробормотал ошеломленный Глеб, глядя на свод большой пещеры. – Невероятно…
– Ты о чем? – спросил Николай Данилович, который тоже волновался не меньше, чем сын.
– Выключи свой фонарик. Увидишь…
После того, как погас фонарик, темнота существовала недолго. Пораженные кладоискатели в немом восхищении смотрели на свод и стены пещеры, которые начали испускать голубоватое сияние. Свет отражался в многочисленных кристалликах – то ли какой-то соли, то ли кварца, – и эффект получался потрясающим.
– Теперь я понимаю, почему розенкрейцеры выбрали это место для своего святилища, – сказал Николай
Данилович.
– Все это, конечно, очень красиво, но где же то, за чем мы сюда спускались? Я не думаю, что такой тайник был сооружен лишь для того, чтобы спрятать от человеческих глаз такую красоту.
– Не торопись. Мы еще не обследовали ни эту пещеру, ни другие.
– Как ты думаешь, что это светится?
– Люминофор. Это или светящиеся бактерии, или розенкрейцеры покрыли стены каким-то фосфоресцирующим составом, неподвластным времени.
– Ну, это ты загнул. До этого еще не дошла современная наука, а что тогда говорить о средневековых алхимиках и мастеровых.
– В общей массе – да. Наука в те времена была в зачаточном состоянии. Однако отдельные личности продвинулись в своих познаниях далеко вперед, опередив не только свое время, но и наше.
– Я читал об этом, но мало верил. Думал очередная журналистская «утка».
Николай Данилович улыбнулся.
– И правильно думал. Я и сейчас сомневаюсь в этом. Но вот тебе первый факт. – Он показал на светящиеся стены. – А что мы еще можем здесь найти, одному аллаху известно.
– Начнем?..
– Всенепременно.
– Будем исследовать ответвления? – Глеб показал на чернеющие отверстия.
– Для начала займемся этой пещерой. Она похожа на подземный храм. Не думаю, что мы еще найдем такую же, углубившись в другие подземные коридоры. Холм ведь небольшой.
– По моим прикидкам, мы находимся почти посредине возвышенности.
– Ну вот, видишь… Пойдем вдоль стен – ты налево, а я направо. Будь внимателен.
– Предполагаешь, что здесь тоже есть тайник?
– Такую возможность исключать нельзя…
Первое открытие сделал Глеб.
– Батя! Иди сюда, – взволнованно позвал он Николая Даниловича.
– Что там?
– Какая-то скульптура.
– Ну-ка, ну-ка…
Это была не скульптура, а скорее горельеф высотой около трех метров, высеченный на одной из стен. Резчик по камню изобразил десять дисков, на которых виднелись какие-то письмена. Диски соединялись друг с другом перемычками, и вся фигура напоминала высокий фужер для шампанского на длинной ножке.
– Что это? – спросил Глеб.
– Вот уж не ожидал увидеть здесь сефирот, – ответил удивленный Николай Данилович. – Каббала и розенкрейцеры – это что-то новое. Хотя, как гласит история, каббалой занимались Агриппа, Кеплер, Парацельс и многие другие средневековые ученые. А некоторые из них принадлежали и к братству Креста и Розы.
– Про каббалу я знаю, – нетерпеливо перебил отца Глеб. – Что такое сефирот?
– И ты считаешь себя образованным человеком, – с добродушной иронией сказал Николай Данилович.
– Археолог, а тем более историк, должен разбираться в таких понятиях.
– По части моей недостаточной образованности пеняй сам на себя.
– Это почему? – удивился отец.
– Потому что я твой сын. Это твоя вина, что ты слегка промахнулся в своих расчетах, и твой отпрыск получился ленивым, малообразованным оболтусом.
– Зря я тебя в детстве не драл ремнем, зря…
Николай Данилович и Глеб весело рассмеялись.
С той минуты, как они очутились в большой пещере, их не покидало чувство приподнятости. Энергетические аккумуляторы кладоискателей, подсевшие за дни тяжелого труда, вдруг подзарядились неизвестно от какого источника, и бешеная энергия готова была в любую секунду вырваться наружу, трансформировавшись в какое-то действие. Казалось, что им впрыснули в жилы адреналин в чистом виде и больших количествах. Им хотелось петь, плясать, смеяться без причины и даже ворочать тяжелые глыбы.
55 
