Особенно,... 
85 
– Но нам от этого ни холодно, ни жарко, – сказал он, немного погодив. – У нас свои задачи и свой план.
– Пойду добивать его до ручки, – сказал Глеб и поднялся. – Тебе что-нибудь нужно?
– Пока нет.
– Ну, тогда еще немного подержись.
– Ты меньше обо мне думай. Отбрось все посторонние мысли, и удача сама свалится тебе в карман…
«Легко сказать – свалится… – Глеб стоял перед черным зевом входа в один из тоннелей, над которым тоже поработали чьи-то руки, и колебался – идти в него или нет. – Впрочем, может и свалиться. На голову… в виде камня весом в два пуда…»
Сомневался он недолго. Какая разница, куда идти, думал Глеб. Он подозревал, что придется проверить все подземные ходы, чтобы отыскать тот единственный, где может быть выход на поверхность.
Несмотря на молодость, ему уже было известно правило, что бутерброд всегда падает маслом вниз, а нужная вещь лежит дальше всех. В другое время и при иных обстоятельствах Глеб воспринял бы самые утомительные и кропотливые поиски философски. Но сейчас, когда мысль о ранении отца шпыняла его каленым железом, он готов был в бараний рог завиться, лишь бы найти выход из подземной пещеры как можно быстрее.
Ход, по которому он шел, не был похож на предыдущие. Он вообще не имел никакого уклона, а пол древние мастера тщательно подчистили – срубили все бугорки, затрамбовали ямки, вымели мелкие камешки и посыпали какой-то искрящейся крошкой, похожей на измельченное стекло.
Глеб продвигался вперед очень осторожно – он опасался ловушек, на которые были горазды средневековые умельцы. Но все его страхи оказались напрасными, и он вскоре очутился в пещере поменьше, нежели первая. И она тоже светилась.
Глеб вышел на середину пещеры и застыл, пораженный увиденным – на всех стенах пещеры были вырезаны какие-то странные рисунки и каббалистические знаки! Но самое главное – линии этих граффити[50] ярко пылали неземным голубоватым светом.
– С ума сойти!
Глеб сказал это тихо, однако его голос вдруг многократно усилился, и ему показалось, что под сводами пещеры прогремел гром. От неожиданности он даже присел и инстинктивно закрыл голову ладонями, опасаясь, что сейчас на него сверху полетят камни. Но ничего не случилось, и Глеб постепенно начал обретать чувство реальности происходящего. До этого ему казалось, что он грезит в хмельном угаре. Такое открытие! Пещерный храм, свечение, граффити, вентиляция…
И это, по идее, еще цветочки.
Глеб уже готов был плюнуть на все сокровища, которые могли здесь оказаться, только для того, чтобы их имена были занесены на скрижали истории. Тихомиров-младший был совершенно уверен, что пещерный храм – это раритет мирового значения. Он едва не на цыпочках обошел пещеру по периметру, пытаясь понять, что изображали рисунки. И оставил эту затею – чтобы в них разобраться, нужно быть специалистом по оккультным наукам. Конечно, будь вместе с ним отец, они смогли бы сообща сделать какие-то выводы, так как Николай
Данилович в свое время зубы проел, разбираясь с астрологией и хиромантией. Это для него было чем-то вроде хобби, которым он с увлечением занимался в перерывах между вылазками в поисках кладов. Но у самого Глеба не было ни времени, ни желания влезать в малознакомые дебри средневековой мистики. Завершив «круг почета», Глеб вернулся в центр пещеры. И только теперь он заметил, что там находится камень, похожий на тот жертвенник, что был наверху.
Глеб подошел к нему вплотную, чтобы убедиться в верности своих суждений, и вдруг заметил, что это несколько не то, о чем он подумал.
Дабы окончательно удостовериться, что с глазами все в порядке, и они его не обманывают, Глеб ощупал камень руками и ощутил сильнейшее сердцебиение. Это был не жертвенный камень, а миниатюрный саркофаг! Нет, даже не саркофаг, а мраморный ларец с идеально подогнанной крышкой-плитой толщиною где-то около четырех сантиметров. Затаив дыхание, Глеб начал осторожно, по миллиметру, сдвигать крышку в сторону. Он боялся открывать ларец до дрожи в коленках, но его кладоискательская сущность напрочь отключила здравый смысл и самолично посылала команды руками и ногам, минуя все нервный центры.
Когда ларец немного приоткрылся, Глеб включил фонарик и заглянул внутрь. И был сильно разочарован. Оказалось, что внутренность сундука обложена листами материала, похожего на тот, из которого был сделан фильтр, а на самом его донышке, вместо уже существующего в воображении Тихомирова-младшего богатого клада, стояла всего одна-единственная чаша из белого металла с чеканным рисунком по ободку.
85 
