68 
Эллис собирался взорвать этот мост.
Его занятия, посвященные взрывному делу, которые он проводил, чтобы как можно дольше маскировать свою истинную цель, приобрели огромную популярность, и ему приходилось ограничивать число желающих их слушать. И это несмотря на его неуверенное владение дари. С Тегерана он помнил немного фарси, а по пути сюда вместе с караваном нахватался много слов на дари, поэтому мог говорить о пейзаже, пище, лошадях и оружии, но он все еще не умел произносить фразу вроде: «Углубления на взрывчатом материале создают эффект фокусировки взрыва». Тем не менее, сама мысль о том, чтобы что-то взрывать, настолько нравилась мужскому самосознанию афганцев, что у него всегда была очень внимательная аудитория. Он не мог обучить их формулам для расчета количества ТНТ, необходимого для выполнения конкретных заданий, или даже показать им, как пользоваться американской вычислительной лентой, страхующей «от дурака», потому что никто из них не знал даже начальной арифметики, а большинство не умело читать. Тем не менее, он умел показать им, как можно более эффективно уничтожать различные объекты, используя меньшее количество взрывчатки – что имело для них особенно важное значение из-за нехватки любых материалов. Он также попытался привить им основные меры техники безопасности, но это ему не удалось, для них осторожность отождествлялась с трусостью. И в то же время он мучился из-за Джейн.
Он ревновал, когда она касалась Жан-Пьера, завидовал, когда увидел, как умело и гармонично они вдвоем работали в пещере, где была развернута клиника; когда он поймал взглядом налитую молоком грудь Джейн, когда она кормила ребенка, его охватило желание. Он обычно лежал ночью без сна, укрытый спальным мешком, в доме Исмаил-Гуля, где обосновался, и не переставая ворочался, то обливаясь потом, то дрожа от озноба, не в состоянии найти удобное положение на полу из утрамбованной земли, стараясь не слышать приглушенные звуки любовных утех Исмаила и его жены в соседней комнате в нескольких ярдах от него, а ладони его, казалось, горели желанием прикоснуться к Джейн.
Во всем этом некого было винить, кроме себя. Он сам вызвался на это задание, глупо надеясь, что сможет вдруг вернуть Джейн. Это было недостойно профессионала, а также показывало его незрелость. Единственное, что ему оставалось – выбраться отсюда как можно скорее.
Но он ничего не мог сделать до встречи с Масудом.
Он встал и заходил безостановочно вокруг, все же тщательно оставаясь в тени дерева, чтобы его не было видно с дороги. В нескольких ярдах была груда покореженного металла, где разбился вертолет. Он увидел тонкий кусок стали, размером и формой напоминающий большую тарелку, и это навело его на мысль, как ему продемонстрировать действие формованных зарядов.
Он достал из своей сумки небольшую пластинку ТНТ и карманный нож. Партизаны теснее сгрудились вокруг него. Среди них был Али-Ганим, невысокий, обезображенный – сломанный нос, деформированные зубы, слегка сгорбленная спина – у которого, как говорили, четырнадцать детей. Эллис вырезал на пластинке ТНТ имя «Али» персидским шрифтом. Он показал надпись афганцам. Али узнал собственное имя.
– Али, – сказал он, усмехаясь и показывая свои уродливые зубы.
Эллис уложил пластинку надписью вниз на лист стали.
– Надеюсь, это сработает, – сказал он с улыбкой, и они все улыбнулись в ответ, хотя никто из них не говорил по-английски. Он взял моток детонирующего шнура из своей объемной сумки и отрезал кусок длиной в четыре фута, достал коробочку с подрывными капсюлями и вставил конец шнура в цилиндрический капсюль, затем присоединил капсюль к пластинке ТНТ.
Он посмотрел вниз, на дорогу. Насколько было видно, дорога была пуста. Он отнес изготовленную маленькую бомбу в сторону по склону холма на пятьдесят ярдов и положил ее на землю. Затем спичкой зажег шнур и вернулся назад к фиговому дереву.
Эта взрывчатка была замедленного действия. Ожидая взрыва, Эллис размышлял о том, не приказал ли Масуд другим партизанам понаблюдать за ним и выяснить, что он из себя представляет. Может быть, командир ждал подтверждения, что Эллис – серьезный человек, достойный уважения партизан? Соблюдение субординации всегда важно в армии, даже в революционной. Но Эллис больше не мог тратить время даром. Если Масуд не появится сегодня, Эллису придется оставить всю эту ерунду с взрывчаткой, признаться, что он посланник от Белого дома, и потребовать немедленной встречи с предводителем восставших.
68 
