Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
116 
Она уставилась на Мазура с жадной требовательностью ребенка, оказавшегося в игрушечном магазине. Ну что же, ему самому не хотелось задерживаться тут надолго, у него были свои дела...
– А что тут думать? – спокойно пожал он плечами. – Приступаем к делу, не откладывая, если вы не против, капитан...
Капитан Гальего столь же флегматично пожал плечами:
– К вашим услугам. Если сеньорита не возражает...
К Мазуру – как, впрочем, и ко всем остальным пассажирам – он относился не то, чтобы неприязненно, но определенно поглядывал свысока и на сеньориту из хорошей семьи, и на двух ее спутников. Мазур это переносил стоически, напомнив себе, что по званию он все же повыше отставного капитан-лейтенанта, да и наград на груди поболее, чем у этого байбака, сроду не участвовавшего ни в какой войне...
– Справитесь? – преспокойно спросил капитан.
– Справлюсь, – в тон ему ответил Мазур. – Бывали мы на таких глубинах...
Капитан, высунувшись наружу по пояс, о чем-то громко распорядился, и молчаливые бесстрастные индейцы проворно вытащили на палубу оба акваланга, потом один плюхнул за борт чугуняку-грузило, размером в два мужских кулака, и привязанный к нему линь стал стремительно разматываться. Мазур неторопливо разделся до плавок, присел на корточки, еще раз проверил все, что следовало поверить. Хольц прямо-таки услужливо подал ему мешок со скудным инструментарием, тоже привязанный к линю. Мазур самолично выбросил его за борт, хозяйственно проводив взглядом.
Подняв голову, он недовольно скривился:
– Эй, эй! Мы вроде бы договаривались...
– Он совершенно прав, сеньорита, – сказал капитан Гальего. – Все-таки сто семь футов...
Однако Кристина, грациозно опустившись на корточки и ухом не повела – подняла баллоны с твердым намерением их тут же и надеть. Взглянув на ее азартно-непреклонное личико, Мазур сообразил, что любые увещевания и апелляции к здравому смыслу бесполезны, если вожжа попала под хвост...
– Погоди-ка минутку, – сказал он деловито. – Ты совсем позабыла кое-что проверить... Капитан, подайте-ка мне вон ту бухточку... Сколько в ней?
– Футов двести будет.
– Отлично, – сказал Мазур.
Решительно отобрал у Кристины акваланг, морским узлом привязал свободный конец линя к одной из прочных нейлоновых лямок, шагнул к борту...
И вышвырнул акваланг в воду. Только булькнуло. Капитан покосился не без молчаливого одобрения.
– Ну, знаешь! – взвилась Кристина с корточек, оскорбленно сверкая прекрасными глазищами, ничуть не похожая в этот миг на исполненных кроткой печали женщин Боттичелли.
– Отставить, – сказал Мазур. – У нас ведь нет компрессора, так? Вполне может оказаться, что мне потребуются дополнительные баллоны, а где их взять, если и ты полезешь под воду? Черт его знает, сколько там придется ковыряться... Понятно?
Она еще какое-то время поливала Мазура строптивым взглядом, но потом кивнула, смиряясь. Капитан за ее спиной одарил Мазура скупой, но благосклонной улыбкой.
– Ну, что тянуть? – сказал Мазур, забрасывая лямки на плечи.
Он действовал машинально, руки сами проделывали все необходимые манипуляции, ловко и привычно. Совсем немного времени прошло – и он уже стоял спиной к невысокому фальшборту с поднятой на лоб маской. Кристина смотрела на него с восторгом и надеждой, что было все же приятно, Хольц – примерно так же, капитан – по-прежнему флегматично, а оба индейца, голые по пояс жилистые ребятки в драных джинсах, к зевакам не примкнули вовсе, они, умело держа свои обшарпанные винтари, наблюдали за берегом, каковой был безмятежно тих. Солнце сияло, синяя гладь сверкала мириадом искорок. Рай на земле, да и только...
– Ну, посматривайте здесь... – сказал Мазур всем сразу. – Чтобы мне было куда возвращаться...
Он надел маску, взял в рот загубник и привычно кувыркнулся за борт спиной вперед, вошел в воду без брызг, стал погружаться, размеренно колыша ластами, под знакомое насквозь, ритмичное пощелкивание клапанов, уходя все глубже в сгущавшийся сумрак. Он снова был в мире, где нет ни ветра, ни дождей, где тело теряет вес, а на смену привычным пяти чувствам порой приходят такие, что и не опишешь толком сухопутнымисловечками...
Он уверенно шел на глубину, оставляя левее три колыхавшихся поблизости друг от дружки троса. Вокруг шныряли стайки больших и маленьких рыб, судя по реакции – непуганых человеком, подплывавших совсем близко. Сумрак густел, хотя видимость все же оставалось приличной. На глубиномер он почти не смотрел – и без того по давлению на уши, по крепнувшему обжатиюводы, по иным, неописуемым словами признакам определяя пройденный путь.
116 
