68 
Мазур располагался почти на самой верхней ступеньке ведущей на трибуну лестницы из струганных досок, так что обзор ему оттуда открывался хороший. Речь шла о знакомом деле – как-никак он был неплохо выучен не только нападать, как молния, но и надежно охранять все, что прикажут...
А посему окружающее ему, как профессионалу, было поперек души – собственно, не шумная толпа как таковая, а те неуклюжие, прямо таки первобытные меры безопасности, предпринятые устроителями митинга...
Вокруг трибуны жиденькой цепочкой, лицом к толпе, торчали полицейские – в картинных позах, заложив руки за спину, временами они с самым простодушным видом отворачивались от толпы и пялились на дона Санчеса, а то и рукоплеская. Толку от них, как от заслона, не было никакого. Как и от полдюжины парней в штатском, очень точно отвечавших характеристике, данной Розой – деревенщина с дедовскими пушками под пиджаками, торчат там и сям, пялясь на юных горожанок в легких майках и большей частью без лифчиков. Ну, предположим, парочка из них выглядела и впрямь серьезными ребятами, знающими, с какой стороны у револьвера дуло и умеющими дать в челюсть так, чтобы второго раза не потребовалось. Но их всего парочка, они зажаты толпой, в случае каких-то осложнений ничему не смогут помешать...
И, наконец, Мазура раздражала добрая сотня выходивших на площадь окон окрестных домов – все распахнуты, полны людей. Если прикидывать профессионально, это добрая сотня точек, откуда в любой момент может неслышно хлопнуть снайперская винтовка, а то и прилететь прямо на трибуну реактивный снаряд...
«Стоп, стоп, – мысленно одернул он себя. – Что-то ты, братец, чересчур уж развоевался, живи легче...»
Быть может, в данномконкретном случае его профессионализм как раз и сыграл с ним злую шутку. Не стоило относиться к порученному делу настолькосерьезно. В конце концов, это всего лишь выборы губернатора в заштатной провинции одной из банановых республик, и не более того. Какие тут противодиверсионные мероприятия по всей форме, которые Мазур неосознанно просчитывал то и дело. Какие снайперы, реактивные снаряды из базук и прочая военная жуть? Самое большее – запулят гнилым помидором, как четверть часа назад пытался проделать типчик в гавайской рубахе – но его на дальних подступах скрутили полицейские, даром что пентюхи, враз уволокли, пригнув к земле, а метательные снаряды все до единого лопнули под ногами толпы...
Да и верзила Пепе, пижон с полудюжиной золотых зубов, секретарь и начальник охраны в одном лице, тот самый, что поставил сюда Мазура, на все расспросы о возможных опасностях философски пожал плечами и заявил, что по большому счету все это – ерунда на постном масле, если между своими. Все обойдется. Лично он, Пепе, на своем веку повидал этаких митингов больше, чем австралиец перепортил девок, и может говорить, как знаток. Попытается какой-нибудь придурок с полной пазухой гнилых фруктов подобраться к трибуне или рванет кто-нибудь петарду-вонючку – если раньше ему по шее не надают восторженные сторонники дона Санчеса...
И все же, все же... Мазура что-то неосознанно беспокоило в окружающем. Эточувство он знал, неспроста. Телепатия, конечно, давным-давно осуждена передовой научной общественностью и развенчана, как лженаука, но что-то такое все же есть. Пожалуй, это самая верная формулировка, пусть и позаимствованная Мазуром из какой-то книжки. Пожалуй, что-то такое есть – смутные предчувствия плохого, вполне реального, готового грянуть. Любой человек определенной профессии и определенного опыта поймет, о чем тут мы – сам не раз сталкивался...
Хуже всего, что Мазур, как ни напрягался, как ни таращил бдительного глаза, никак не мог понять, что его беспокоит, хоть ты тресни. Но эта надрывная заноза явственно ощущалась....
Понемногу ему начинало вериться, что эта зудящая тревога – всего лишь очередное проявление той самой мании преследования. И ничего удивительного: вместо вбитого на уровне инстинктов стремления оставаться незамеченным, невидимым, изволь торчать тут на виду пары тысяч зевак, как обезьяна на шесте у того фокусника в Эль-Бахлаке...
Ага!!!
Только теперь он понял, что ничегошеньки ему не привиделось, что основания для тревоги были самые недвусмысленные...
Подобное случается с подводными камнями, расположившимся на небольшой глубине у самого берега: их самих не видно, но по завихрениям воды на поверхности, по легкому изменению цвета моря наметанный глаз сразу определит, что камни там есть...
68 
