Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
26 
К тому же творческий процесс всегда интереснее результата.
Посещать святилище дозволялось только Приближенным, йерам высшего храмового чина. Но если остальная шестерка заглядывала сюда только во время обрядов или по зову дхэров, то Архайн высоко ценил здешнюю тишину и уединение, обустроив себе уютную рабочую комнату, даже с диванчиком. Хозяева не возражали. Кажется, их это даже забавляло – как ужимки домашней кошки, играющей в своей корзинке с пойманной мышью.
О нет, Архайн не страдал от излишнего честолюбия. Умный кот не станет бунтовать против человеческой власти, а заодно опеки и кормежки, даже если это всего лишь огрызки с хозяйского стола.
Ему вполне достаточно быть первым среди котов.
В спину дохнуло ветром, словно незапертая дверь распахнулась от гуляющего по коридорам сквозняка. Но в святилище, казалось, даже пылинки со времен божественной битвы парили на одних и тех же местах, а нижняя петля имела обыкновение негромко поскрипывать, предупреждая йера о незваных гостях.
Зато хозяева в дверях не нуждались. В неярком свете единственной свечи, оттеняемой алым маревом жаровни, мантия дхэра казалась абсолютно черной. Морда терялась в складках капюшона – словно ее там не было вовсе, а бархатная материя облегала сгусток тьмы.
– Архайн-н-н… – свистяще дохнула она.
– Да, господин? – Йер обернулся и с тщательно отмеренным почтением склонил голову: чуть выше – оскорбить хозяина, чуть ниже – унизиться самому.
– Покой святилища оберегается твоими заботами?
– Да, господин. – Поклон поглубже, так ведь и тон опаснее.
– Почему же тогда он оказался нарушен двумя чужаками?
Архайну страшно захотелось выругаться, причем Иггровым именем; Темный бы не обиделся, но за дхэра Приближенный не ручался. Опять это семижды проклятое ворье ищет легкой поживы, позабыв о тяжкой смерти! Причем как раз когда он настроился на любимую работу, и она так хорошо пошла!
– Госп… – Йер все-таки выругался. Хозяин исчез так же бесшумно и молниеносно, как и явился, дабы ткнуть обленившегося «кота» в погрызенный мышами сыр. А, пропади оно пропадом! Все равно ночь безнадежно испорчена.
По раздраженному взмаху руки «паутина» исчезла, пытаемый кулем рухнул на камни.
– Сегодня тебе везет, раб, – отрывисто бросил Архайн, залпом допивая вино и ставя кубок на стол. Человек на полу медленно подтянул под себя колени, напряг дрожащие руки и кое-как поднялся. – Иди в святилище и отыщи проникших туда идиотов. Убей обоих. Хотя… Нет. Одного приведи живьем. Любого. Я хочу узнать, что им здесь понадобилось, кто они и как проникли в храм.
– Да, повелитель, – безжизненно подтвердил мужчина, переводя стеклянный взгляд на дверь. – Я выполню все, что вы желаете.
– Так пошел вон! – Вдогонку свистнула плеть, оставив на спине раба кровавый прочерк. Человек пошатнулся, на мгновение сбившись с шага, однако в его лице по-прежнему не дрогнуло ни жилки.
Архайн снова наполнил бокал, отсалютовал им висящему на стене диптиху с ликами Иггра и откинулся на спинку кресла, вытянув ноги к оставшейся не у дел жаровне. Тратить на незваных гостей больше одного взмаха плети йер счел непозволительной роскошью.
Все равно перелезть через стену святилища в обратную сторону невозможно.
***
Темнота внутри не шла ни в какое сравнение с темнотой снаружи. Если ночная Орита напоминала амбар с расхрабрившимися мышами, то сейчас Джай словно провалился в могильный склеп. Все городские звуки остались за стеной, обережнику удалось прихватить с собой только шарканье подошв по гравию. Как ни пытался он ступать осторожнее, камушки продолжали скрежетать друг о друга, словно ябедничая рыщущим во мраке стражам. Что они из себя представляют, Джай старался не думать – порождения Темного были многочисленны и разнообразны, а уж для своего-то святилища он не поскупится.
Горца с его кошаком они, похоже, уже сожрали.
Обережник заставил себя сосредоточиться и оценить обстановку с точки зрения стража закона, а не объятого ужасом воришки. С площади казалось, будто между святилищем и оградой от силы четыре семерика шагов, но на деле было раза в полтора больше. Ни собак, ни прочих сторожевых тварей, включая двуногих, двор просматривается от стены до стены. У Джая слегка отлегло от сердца, на разбитые повсюду клумбы он поглядел уже с оттенком пренебрежения: это сколько же ирн на такую ерунду ухлопали! Вместо вон того колючего куста с бледными пахучими цветами целый сад можно было осенить, не всякий богач себе такую роскошь позволит.
26 
