Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
53 
– А стоит ли, сеньор? – протянул Лопес. – Чудак какой-то... Смылся. Может, он и вправду копре, а может, дурачится...
Похоже, ему очень не хотелось бродить в потемках среди третьего сословия в поисках неизвестно чего. Мазуру, впрочем, тоже.
– А может, его, пока я ходил... – Мазур покосился на мутную коричневую воду за бортом, чуточку взбаламученную волной от форштевня.
– Вздор, – решительно сказал Лопес. – Прирезать человека незаметно в таких условиях не так уж трудно, а вот выкинуть его незаметно за борт ни за что не удастся. Смотрите, там все держатся абсолютно спокойно... Не могут же они все быть в сговоре? Пойдемте, сеньор коммодор. Завтра я его найду и поговорю... да и этими загадочными ящиками стоит заняться, сеньорита Карреас мне уже рассказала.
– И все же... Мне показалось, он настроен очень серьезно.
– Но вы ведь не поняли ни слова?
– Увы... – пожал плечами Мазур. – «Депто де насьональ гуардиа», «полисиа», что такое «копре», узнал от вас...
– Ну хорошо, подождем, – терпеливо вздохнул Лопес.
Они постояли у решетки, выкурили по сигарете, но загадочный собеседник Мазура больше не объявился, а на палубе царил прежний покой, нарушаемый разве что пьяным гомоном. В обеденном зале громко заиграла музыка.
– Пойдемте, сеньор? – предложил Лопес с ноткой нетерпения.
Мазур видел его насквозь: когда еще скромному сержанту придется повеселиться на равных в компании, где хватает самых настоящих господ и дам из общества...
Все уже собрались – и Кошачий Фред, державшийся с уверенностью истинного янки, и пожилой пехотный подполковник, державшийся, наоборот, крайне чопорно (представляясь Мазуру, он назвал длиннющую, компонентов из пяти, фамилию патентованного идальго), и инженер с нефтепромыслов с женой, и Сеньор Мюнхгаузен, и желчного вида пожилой негоциант с супругой, и молодой, разбитной негоциант с девушкой, которую он именовал племянницей (чему многие в глубине души явно не верили), и еще с полдюжины ненадолго сведенных судьбой пассажиров «О’Хиггинса». Ничего удивительного не было в том, что помощник явился первым и вновь увивался вокруг Ольги, но и капитан, вот чудо, почтил своим присутствием плавучую вечеринку. Мало того, «первый после бога» изо всех сил старался выглядеть не олимпийским небожителем, а радушным хозяином, исполненным самой теплой симпатии к гостям.
Не было ни особо искрометного веселья, ни натянутости – просто-напросто маявшиеся дорожной скукой путешественники искренне пытались развеяться, насколько позволял скудный ассортимент развлечений. Из каковых имелись лишь вино, танцы и болтовня, но все, в конце концов, относительно, так что полезно вспомнить пословицу о дареном коне...
Случилось, правда, то, что частенько случается и в самых светских компаниях, и в компаниях попроще – безмолвный дамский поединок. Белозубая Мэгги (девица, надо признать, смазливая) явно решила сыграть почетную роль королевы бала, придя в алом платье, невероятно вычурном, украшенном всевозможными причиндалами, точное название которых вряд ли знал хоть кто-то один из присутствующих лиц мужского пола, и Мазур в том числе. Сложная конструкция из модного журнала, похоже, стоившая приличных денег.
Какое-то время она и впрямь королевствовала – пока не явилась Ольга, в довольно простом синем платье, правда, со своими немаленькими бриллиантами в ушах и на шее.
Королева мгновенно потускнела. Дело тут было не в особой пристрастности Мазура – просто-напросто против стандартной штатовской девочки, усредненно-красивой, сытой и опрятной, вдруг начала играть п о р о д а. Все в зале это чувствовали. Господа русские дворяне «с кости и крови», в эмиграции отнюдь не бедствовавшие, ненароком слив родословные с потомками гордых кастильцев, привыкших быть царями и богами в своих необозримых асиендах, произвели на свет достойного потомка. Ольге ничего не приходилось и г р а т ь, в отличие от соперницы, за ней с раннего детства стояли гербы, родословные древа, фамильный гонор, а самое главное – богатство, без которого даже отпрыски королей быстренько превращаются в обычных клерков, с соответствующими манерами и стилем общения...
Мэгги проиграла мгновенно – что, конечно же, понимала. О ней вовсе не забыли, получала свою долю комплиментов, приглашений на танец и откровенных взглядов, но королевой теперь была д р у г а я. Не прилагавшая к тому особых усилий, словно бы даже не подозревавшая о немой битве. И бедная Мэгги не всегда и скрывала внутреннее кипение...
53 
