Особенно,... 
123 
— Так идем со мной! Ты моя половинка, и я прошу тебя стать моей женой.
Памела ощутила во рту горький вкус будущего без Аполлона. Если бы все было так просто…
— И что мне делать там, на горе Олимп, среди всех этих богов? — Она покачала головой и набрала побольше воздуха, чтобы продолжить, не давая Аполлону возразить. — Как бы тебе того ни хотелось, я все равно не художник. Я не хочу иметь какую-то божественную студию и сидеть там, делая вид, что я ужасно талантлива и что мне интересно создавать что-то там для кого-то.
Она снова качнула головой и вздохнула.
— Аполлон, разве там живет хоть кто-то из смертных? Вообще хоть кто-то?
— Многие нимфы и служанки — полубожественной природы, — быстро ответил он. — И частенько жрицам и жрецам позволяется посетить их бессмертных покровителей.
— Полубожества — не смертные. Жрицы и жрецы всего лишь приходят туда ненадолго; а потом возвращаются к своей обычной жизни смертных, — грустно сказала Памела.
— Но ты будешь моей женой. Я попрошу Зевса даровать тебе бессмертие.
Памела выдернула руку из его пальцев.
— То есть скажем так: я выйду за тебя замуж и меня сделают бессмертной? И чем я потом буду заниматься, целую вечность? Представь: у меня нет собственных владений, как у твоей сестры. У меня нет работы. У меня нет ничего, кроме того, что мне позволено иметь благодаря тебе.
Она увидела, как в его глазах вспыхнуло понимание.
— Это станет новой клеткой, — медленно произнес он. — Я не Дуэйн, но это не делает разницы. Для тебя… ты будешь снова ощущать себя запертой в клетке, более просторной, более удобной, гуще позолоченной, но…
— Но все равно в клетке, — закончила Памела.
Аполлон снова взял ее руку.
— Тогда я останусь с тобой.
Глаза Памелы широко распахнулись, и она энергично затрясла головой.
— Нет! Ты не можешь! Ты Аполлон, бог света! Ты не можешь покинуть свой мир… не навсегда, и ты знаешь, что не можешь. Что тогда случится с людьми? Разве ты не обречешь их на проклятие тьмы?
— Солнце прекрасно может двигаться по небу и без меня. Мои кобылы знают дорогу, по которой должна катиться золотая колесница; они частенько обходятся без меня.
— Аполлон, это было бы неправильно. Ты не можешь уйти с Олимпа. Ты не можешь стать смертным человеком.
— Я ведь был смертным эту неделю. Могу стать им и на всю жизнь.
— Да, но насколько долгой будет эта жизнь? Подумай только, что уже случилось — в твой первый же смертный день! Ты умер! — Слова вырывались у Памелы сплошным потоком. — Неважно, что ты говоришь своей сестре, или Эдди, или себе самому… я была там! Я видела, как все произошло. Да, ты спас мою жизнь, но тут же потерял свою! Если бы не явился Гермес, ты бы уже был мертв!
Она судорожно вздохнула, чувствуя, что дрожит, и крепче вцепилась в его руку.
— Мне этого не вынести, Аполлон. Я не смогу еще раз увидеть, как ты умираешь.
— Тише, тише… — пробормотал он, обнимая Памелу. — Должен быть выход. И мы его отыщем.
— Как? — спросила она, прижимаясь к его груди.
— Я расскажу все отцу. Попрошу, чтобы мне было позволено навещать твой мир.
— А если он откажет?
— Не знаю, но Деметра и Персефона нашли ведь компромисс. Вот и мы найдем. — Он подхватил пальцем ее подбородок и заставил поднять голову. — Я не буду разлучен с моей половинкой. Я клянусь тебе в этом, Памела.
И он поцеловал ее с такой страстью, что и теперь, во дворе, Памела ощущала его поцелуй. Она вздрогнула и снова сосредоточилась на документах, которые держала в руках. Пятница. Солнце зайдет всего через несколько часов, и Аполлону с Артемидой придется пройти через портал и вернуться на Олимп. Она может никогда больше его не увидеть. Волна боли, нахлынувшая на Памелу, была ее собственным, личным ядом.
— Памела?
Она подняла взгляд от портфеля и посмотрела в глаза Артемиде. Богиня выглядела так, словно почти не спала прошедшей ночью, и хотя она постаралась замаскировать это, воспользовавшись чудом современной косметики, Памела все равно заметила темные круги под ее глазами.
— Ты кажешься усталой, — сказала Памела.
— Мысли не дали мне отдохнуть.
— Мысли?
— Я тревожилась за тебя. И за Эдди. — Взглядом богиня отыскала писателя, с обычным оживлением обсуждавшего что-то с поставщиком тканей. — Я поняла, что чем ближе сумерки, тем менее страстно я стремлюсь покинуть ваш мир.
123 
