Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
61 
– Вот. Тогда прочитайте сами.
Патронесса, оказывается, держала пальцем страницы, посвященные каменной лихорадке, словно предчувствуя, что к ним придется вернуться. Сварог схватил книгу.
«Известно, что на всех кораблях, ходящих одним и тем же составом не первый год (смена нескольких человек не в счет), развивались свои традиции – помимо традиций, общих для всего флота. Любой замкнутый мирок рано или поздно начинает порождать свои неписаные законы и установления. Скажем, на «Блэйге», разведывательном корабле, где служил штурманом мой отец, был заведен такой обычай: тех, кто впервые принимал участие в миссии, заставляли, с серьезными лицами убедив в необходимости этого, в тяжелых боевых доспехах выкапывать на берегу котлован якобы под склад продовольствия. Ох, и потели же они на этой работенке! Вот такой на «Блэйге» сложился обряд посвящения новичков в разведчики. Ну да известно – у разведчиков нравы, равно как и шутки, по-солдатски грубоватые»…
Абзац мимо, лирику пропустить. Еще абзац долой, так, читаем дальше…
«У нас, у картографов, не у всех, конечно, а у экипажа «Взрезающего» в традицию превратились пикники на необитаемых островах в последний день перед возвращением домой. На этом острове мы расположились в просторной нише у самой вершины горы из гранита и песчаника, напоминающей пирамиду, что стоит возле города Олошдоль, разве что менее правильных форм. Укрепленные на вершине и по склону факелы выхватывали из темноты: резцы и коренные зубы скал, на вершинах которых причудливо кривились силуэты крученых-перекрученых ветрами елей, впадины с болотцами, чья поверхность отливала оловом, островки растительности, переплетающейся стволами, стеблями и ветвями, чтобы группой устоять под штормовыми ветрами, крупных хищных птиц, в панике начинавших бить крыльями воздух, когда попадали на свет. Сарк-Дани играл нам на флейте, а мы пили красное вино «Ложель» с виноградников Солнечных долин, хмель от которого держится в голове несколько минут и потом выходит быстро, как воздух из надувного шарика, вызывая в этот момент ощущение сродни тому, что испытываешь на качелях, ухая вниз с большого подъема».
Твою мать, где же про лихорадку?! Поэтично, проникновенно, вызывает зависть, но на фиг публиковать весь отчет какого-то грамотного моряка-картографа в справочнике по болезням! А, вот, наконец-то, дошли…
«На следующее утро мы обнаружили двух наших товарищей, юнгу Биан-Гоша и картографа из третьего взвода Ават-Трого без сознания и с посиневшими лицом. Один лежал в своей койке, другого нашли на берегу в полусотне шагов от корабля…»
Далее следует детальное описание симптомов и течения болезни, это нам неинтересно, про это мы уже наслушались. Так, продолжаем отсюда…
«Мы решили похоронить их не по флотскому обычаю, а по сухопутному, то есть предать земле. Для чего капитан распорядился отложить отплытие на шесть – семь дней. Экипаж не роптал, решение капитана не поддержал только верх-помощник Фрег-Олл, ну да он всегда всем был недоволен: достаточно вспомнить шторм в Жемчужном проливе, когда он…» Пропустить. Так, так, где у нас дальше по существу? Вот.
«Фрег вернулся на корабль с берега и показал всем, что он нашел в горах. Минерал, размером с орех, прозрачный, похожий на алмаз. Верх-помощник рассказал, что он нашел возле потухшего вулкана в разломе скалы блестящую, как россыпь брильянтов, жилу. Он попытался сперва отковырять кусок ножом, но только лезвие сломал. Потом пробовал отбить другими камнями, и тоже ничего не вышло. Тогда он подумал, что должен же был хоть кусочек сам по себе отвалиться. Фрег излазил всю округу, все колени истер, но все-таки нашел обломок. Мы подивились находке, никто не смог сказать, что это такое, после чего мы разошлись спать.
На следующее утро весь экипаж проснулся с чудовищной головной болью. Всем без исключения было плохо. Корабельный лекарь истратил без остатка запас семитравного бальзама, и все зря, никому не помогло. А потом все разом забыли про головную боль – когда узрели воскрешение юнги и картографа из третьего взвода.
Бывалый моряк Рон-Часми свалился в обморок, увидев выбирающегося на палубу юнгу Биан-Гоша с совершенно нормальным, не синим лицом. Оба больных каменной лихорадкой полностью выздоровели. Следа болезни не осталось. Подумав, мы приписали их чудесное исцеление небывалым свойствам камня, найденного Фрегом. Камень, видимо, испускает какие-нибудь живодейственные лучи. Мы решили так, что образованные люди в столице разберутся, как и что на самом деле.
61 
