Последние отзывы

  65  

– Вот мы и дома, – пробормотал он, закрывая окно на щеколду.

А далее Сварог произнес нехитрое заклинание. Сел на стул, закинул ногу на ногу и приступил к ожиданию гостей.

Долго маяться не пришлось.

Для начала по ту сторону двери послышались приглушенные голоса. Потом голоса стихли, но донеслось легкое позвякивание, и вскоре в замочную скважину что-то вставили… Отмычку, что ж еще.

Замок долго не поддавался умельцам – то ли запор им попался незнакомый, то ли руки у кого-то дрожали. Но, в конце концов, они добились своего. Замок молодецки щелкнул, дверь открылась.

В комнату уверенно, как к себе, нисколечко не опасаясь наткнуться на постояльца, вошли трое. Ага, вся компания заявилась в полном составе! Во главе процессии шествовал, разумеется, их предводитель с каким-то прямо-таки индейским именем Босой Медведь, за ним выступал невысокий колобок с сизым носом, в потрепанном коричневом плаще-рясе по кличке Монах, а замыкала сие шествие крайне невыразительная особа женского полу, закутанная в плащ, в который могли бы закутаться аж три таких же худышки. И ее прозвище Сварогу тоже было известно – Щепка… И вообще, Сварогу много было известно про эту компанию. В противном случае он бы не затевал весь сыр-бор.

Босой Медведь выглядел весьма неважно. Измученным он выглядел. Невооруженным взглядом было заметно, что недужит он головой, что болен он тяжелой и мрачной болезнью под названием похмелье. Сварог вполне ясно представлял себе – еще бы не представить! – те муки, которые тому приходится сейчас выносить: живот бурлит котлом, а голова, словно чушка под топором. И не помогут ни травы, ни заговоры, поможет только один-единственный способ: лечение подобного подобным. Босому Медведю сейчас бы чарочку вина, эля или яля – местной семидесятипятиградусной водки. Но за эти чудодейственные напитки просят денег, а их-то, вишь ты, как раз и нет, за ними-то как раз и заявился Босой Медведь в гости к Сварогу…

Троица застыла посреди комнаты, ошарашенно озираясь.

– И где его вещи? – прорычал Монах.

Естественно, они надеялись обнаружить в номере постояльца походную сумку, набитую одеждой и всяческими бытовыми мелочами, а на дне сумки должен был, просто обязан был, лежать толстенький кошель. Не станет провинциал таскать все свои сбережения по страшному столичному городу, в котором проживает столько всякого разбойного народа. А тут ни тебе сумки, ни кошеля, ни одежды… Лишь на столе лежит какая-то непонятная черная фигня. Но разве это добыча?

Поэтому не к столу они кинулись, а к кровати. Откинули матрас, переворошили простыни, прощупали подушку. И, ясное дело, ничего не нашли. Однако надежды их еще не иссякли.

Обыск комнаты много времени не занял – шкаф, ящик для обуви, пыльное царство под кроватью – везде пусто. Прогулка гостей по небольшой комнате доставила немало хлопот Сварогу – ему пришлось уворачиваться от них, проявляя чудеса ловкости и изворотливости, повертелся он, что твой акробат на арене. Но задеть себя не дал.

И только после того, как стала очевидным тщетность дальнейших поисков, троица вернулась к столу.

– Он что, даже смены белья с собой не прихватил? – с едва сдерживаемой злобой процедил Босой Медведь. Он сжимал кулаки до белых костяшек, ему явно не терпелось на ком-то выместить горечь постигшей их шайку неудачи.

– Не нравится мне это, – сказал Монах, испуганно оглянувшись на дверь. – А вдруг это ловушка Каскада?! Бежим отсюда!

– Погоди! – остановил его предводитель маленького преступного сообщества. Босой Медведь взял в руки шаур. Передернул плечами, повертел незнакомую вещицу и так и сяк, потряс, поднес ближе к глазам и вернул на стол. Его лицо исказила страдальческая гримаса. Бедолага, думать ему явно не моглось. И пальцы, учинив сговор с головой, тоже не повиновались, дрожали, словно внутри них бегали мураши…

– Штука больно презанятная, – выдавил он не без труда. – Гляньте-ка, охламоны! Может, и не зря мы сюда прогулялись… О боже, как голова болит…

Теперь настала очередь вертеть-разглядывать шаур и двум другим преступничкам.

– Игрушка, – уверенно сказала Щепка. – Вроде пистолет, но нет ни разрядника, ни батареи… Игрушка.

– Иным, нечеловечьим умыслом отдает та вещь. Я чую! – убежденно зашипел бывший служитель культа по прозвищу Монах. – Колдовство, как есть оно – колдовство. Ты, Щепка, вглядись внимательнее. Каждая деталька сделана с тщательностью, даже про нашлепки рубчатые на рукояти не забыли, работа тонкая – кто ж такие дорогие игрушки делать станет! Да и не знаю я мастеров, кто бы смог изготовить подобное!

  65