Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
89 
– Ты что же, до сих пор рыскал по тому двору? – удивилась Даша.
– Рыскал, – скромно сознался Косильщик. – Сам не знаю отчего. И правильно сделал, как видишь…
– Значит, вы его видели? – спросила Даша. – Того человека?
– Я, конечно, косился в первую голову на девочку, но и его немного рассмотрел. Совсем немножечко – интересно ведь было, что за мужики успешно кружат головы юным девам…
– Описать можете?
– Не смогу, боюсь. Попробовать намалевать разве что…
– А одежда?
– Черный кожаный плащ, респектабельный, новенький. И черная шапка – похоже, из какого-то дорогого зверя.
– А вы уверены, что дама с собачкой уже вернулась в дом, когда они там стояли?
– Не знаю, куда она вернулась, только видел я ее дважды – когда шла в сквер и возвращалась из оного…
«Интересно, – подумала Даша. – Весьма. Показания Казминой рассыпаются, как карточный домик… если ему верить. А можно ли ему верить – вопрос поистине гамлетовский…»
– Значит, нарисовать сможете? – спросила Даша.
– Попытаться не грех. Может, в руках будет больше памяти, чем в хмельной голове, лишь бы не подвели рученьки… А вы, господа, меня на полчасика не отпустите ли перед столь ответственным сеансом?
– Нет уж, – сказала Даша. – Вдруг да не рассчитаете? Ладно уж, сейчас придумаем… Пару минут в коридоре посидите, а? – Она многозначительным взглядом велела Славке присмотреть за клиентом и, едва оба вышли, обернулась к оставшимся: – Это что же получается, соколы? Что банкирша наша брешет?
– Все к тому, – сказал Косильщик твердо.
– А какой ей смысл брехать? – пожал плечами Толя. – Что-то меня этот клоун не убеждает…
– Меня тоже, если откровенно, – задумчиво протянула Даша. – И не потому, что банкирша респектабельнее, а оттого, что при таком запое можно родить сорок бочек самых изощренных фантазий. И верить в них совершенно искренне… Орлы, вы мою заначку не выжрали? Отлично, достаньте-ка из сейфа…
Когда Веласкес вернулся, на столе его ждал граненый стакан миндальной настойки, а отправленный на рекогносцировку Федя доставил пяток разномастных карандашей и несколько листов сероватой бумаги, предназначенной для писания протоколов.
Пить художничек умел. Работать, впрочем, тоже – Даша, тихонько наблюдая за ним, видела, что скверный карандаш в похмельных рученьках действует довольно профессионально. В кармане у Славки запищала рация, Даша жестом выставила его в коридор, чтобы не мешал вдохновению (которое и подкрепить-то было больше нечем, настоечки оставалось ровно на стакан). Вернувшись, Славка шепотом доложил:
– С Каландаришвили. Взяли какого-то типа, толкался у двери и пытался пройти в гости, а его не впускали… Некий Шохин.
– Скажи, пусть подержат в машине, – шепнула Даша. – Все равно я туда сейчас еду… Ну, что у нас?
Набросок с чуточку угловатыми линиями, в растушевке, Дашу разочаровал. Нет, сделано было профессионально, и Риту Шохину даже можно было узнать – но лицо ее кавалера, как Даше отчего-то показалось, выглядело скорее воплощением некоей идеи, а не портретом конкретной личности: профиль волевого, удачливого, сильного духом мужика, лишенный, похоже, всяких индивидуальных черт. Что тут же подтвердил сам чуточку распохмелившийся Веласкес, заявив:
– Вроде бы он, но и не совсем…
– А если еще раз попробовать?
– Наверняка то же самое и получится…
– Ну, а увидите – узнаете?
– Попробую…
– Ладно, – сказала Даша. – Ребята, возьмите показания, чтобы все было честь по чести. Я полетела на Каландашку…
…Шохин сидел на заднем сиденье штатской зеленой «Волги» и, по всему видно, не чувствовал себя особенно угнетенным статусом военнопленного. Один оперативник не сводил с него глаз, устроившись рядом, второй наблюдал за подъездом.
Конвоир подал Даше паспорт:
– Документы. Оружия при нем не нашли.
– Да откуда оно у меня… – беззаботно блеснул зубами Шохин. – Не резать же я ее шел, в самом-то деле…
Даша хладнокровно упрятала его паспорт себе в карман и распорядилась:
– Двигай-ка, голубь, в «москвичок»…
Села с ним рядом на заднем сиденье и выжидательно помолчала. Так и не дождавшись объяснений, резковато начала сама:
– Ну, и что ты тут потерял?
– Да хотел поболтать с Анжеликой.
– С какой?
– А то вы ее не знаете… С Изместьевой.
– Мы-то ее знаем, – сказала Даша. – А вот откуда ты ее знаешь?
– В глаза не видел.
89 
