Пеха был злой, как черт. Наверное, он здорово перетрусил, дожидаясь своей очереди на подъем. Едва ступив на балкон, Пеха гневно зашипел на Рея, на что тот молча, с виноватым видом, лишь развел руками - он и впрямь несколько заболтался с Зойкой.
- И кто здесь у нас? - Зойка вышла из-за спины Рея. - М-да… Ну что же, как говорится, мал золотник, да дорог. Милости прошу в мою хату, мушшинка. Кушать будете?
- Конечно, - ответил Рей, закрыв собой Пеху, которого сильно уязвили слова Зойки, непринужденно проехавшейся на предмет его весьма скромных физических данных, и который уже намеревался выдать гневный ответ.
- Впрочем, о чем я спрашиваю? - Зойка открыла холодильник. - Мужики всегда голодны. Для вас родина - это диван с телевизором и кухня.
- Ты еще не все перечислила, - весело заметил Рей.
- И что же я упустила?
- Жену.
- Ой-ой! Не надо нам ля-ля.
- Сначала дослушай. Жену, пусть и не очень миловидную, но работящую, безотказную и главное - немую.
Зойка коротко хохотнула.
- Вот поэтому ты до сих пор и не женат, - сказала она, расставляю на столе тарелки и судки. - В одной женщине не может быть намешано столько достоинств.
- Да, природа чересчур жестока к мужчинам…
- Будете выступать на женщин, ужин не получите.
Зойка сделала вид, что хочет убрать снедь со стола. Пеха, который до этого сидел, надувшись, как сыч, вдруг встрепенулся и сделал правой рукой хватательное движение. Этот жест получился у сильно оголодавшего Пехи непроизвольно, помимо его воли, но Зойка подумала, что он шутит, и сказала, прижавшись к нему своей пышной грудью:
- А ты очень даже ничего. Извини, спросонку не разглядела.
- Зоя, ты сначала накорми человека, - поторопился вставить и свое слово Рей.
Пеха от Зойкиного прикосновения мгновенно вспотел и стал пунцовым, и Рей испугался, что его товарища по несчастью может хватить кондрашка.
Рею было хорошо известно, что от Зойки исходят какие-то флюиды, сражающие мужиков сразу и наповал. Недаром Чучарелла, еще тот кадр, звала ее за глаза ведьмой и втихомолку показывала Зойке вслед кукиши.
Поздний ужин (или ранний завтрак) происходил в полном молчании: мужики увлеченно работали челюстями, перемалывая холодную жилистую говядину, а Зойка наводила за ширмой марафет. Неужели она хочет воспользоваться случаем? Нам только групповухи сейчас и не хватает, подумал немного встревоженный Рей.
Поужинав, начали укладываться спать. Пеху Зойка положила в кресло-раскладушку, а Рею сказала:
- Извини, но для тебя другого места, как рядом со мной, нет. А пол у нас, сам знаешь, холодный. Да и постелить мне нечего.
- Ну, не знаю… Неудобно.
- Неудобно штаны через голову надевать. Диван просторный, дам тебе одеяло, подушку, и спи спокойно.
Больше упираться Рей не стал. Его неудержимо тянуло к подушке. Пеха уже спал, изредка похрапывая и посвистывая носом. Получив свой «комплект», Рей завернулся в простыню и мгновенно уснул.
Его одолевали эротические сны. Даже в сонном состоянии он понимал, что это невозможно после всех его приключений, и тем не менее, это было так.
Ему приснилась самая настоящая валькирия, которая домогалась Рея с настойчивостью, свойственной не скандинавской богине-деве, а какой-нибудь крепкоскулой грудастой Машке из Косорыловки, которая лет двадцать не видела ни одного мужика, так как все мало-мальски пригодные к любовным играм индивидуумы уехали из деревни.
Но, в отличие от холодной северной девы, нарисовавшаяся в его сонном воображении Машка была горячая как хорошо протопленная русская печка. Она настолько возбудила Рея, что он даже во сне начал опасаться казуса, свойственного пацанам-подросткам.
Через какое-то время опасения превратились в самый настоящий испуг - Рей сильно испугался, что изгваздает простыню - и он неимоверным усилием воли вырвал себя из сонного омута, напоенного любовной негой.
- Ты… ты что делаешь!? - хрипло каркнул Рей, дико вытаращив глаза.
На нем сверху сидела обнаженная Зойка и совершала движения, смысл которых не сразу дошел до сознания Рея, заторможенного сном.
Его насиловали! Ситуация была из разряда невероятных, и тем не менее Рей вдруг осознал, что все идет, как надо, и что ему чертовски приятно.
- Не дергайся… дурачок. Все хорошо, - ласково сказала Зойка и, склонившись к его лицу, впилась в губы Рея неистовым страстным поцелуем.
«Мать твою!… - думал совсем обалдевший Рей. - Никогда бы не поверил… Вот зараза! Это же надо… так».