Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
67 
Кестель рывком поднял голову:
– Вы серьезно?
– Ну разумеется, – мягко, будто ребенка утешал, сказал камергер. – Никому из нас нельзя уже отступать: выбора нет совершенно, обязательства, принятые нами на себя перед…
Он замолчал, оглянулся на темные окна, и Ольга увидела в его глазах откровенный страх – как, впрочем, и у других. Четверо косились на окна, за которыми простиралась густая ночная тьма, и лица у всех были невеселые.
Кестель горько рассмеялся:
– Ну, это радует – не мне одному придется при неудаче держать ответ…
– К сожалению, вы правы, друг мой, – сказал камергер с наигранной бодростью. – Но у этого положения есть и полезная сторона, да-да, представьте себе… Когда четверо решительных, смелых людей, лишенных всех и всяческих предрассудков, прекрасно понимают, что выхода у них нет и проиграть они просто не вправе… Именно такие ситуации и принуждают выложиться до конца, господа мои. Ничего особенно страшного не произошло – всего-навсего стало ясно, что на штыки рассчитывать не приходится. Это еще не конец. Как справедливо заметил кто-то из древних философов, любой конец в то же время – начало чего-то нового…
– Через две недели – большие маневры в Царском Селе, – сказал фон Бок с явным намеком.
– Вот именно, – кивнул камергер. – Слишком удобный случай, чтобы им не воспользоваться. А посему прошу всех сохранять хладнокровие. Друбецким займется граф, так что все, я уверен, кончится благополучно. Нам остается подождать каких-то две недели, – он улыбнулся почти беззаботно. – А потому, друзья мои, можете пока развлекаться и далее… я имею в виду ваши, граф, с Готлибом забавы. Вчера вам, правда, помешали…
Фон Бок зло сказал:
– Узнать бы, кто это путается под ногами…
– А что тут гадать? – безмятежно сказал камергер. – Никаких особенных загадок. Так уж сложилось, что наша очаровательная Олечка случайно оказалась наследницей колдуна из захолустья. Этого отшельника, что торчал на мельнице. Ну вот она и вступилась за названую сестричку… Мне это совершенно точно известно… Нет-нет, – он решительно поднял руку. – Ни один из вас к ней и близко не подойдет, даже не сделает ни малейших попыток… ну, вы понимаете. Это моя добыча, и любого, кто будет путаться под ногами, я накажу незамедлительно. Вам всем понятно? Вот и прекрасно. Или вы против, фон Бок?
Немец торопливо сказал:
– Нет-нет, я о другом… Если она вмешалась, значит, каким то образом могла за нами наблюдать?
– Логично, – кивнул камергер, вдруг помрачнев.
– А где тогда гарантия…
– Гром вас разбей, вы правы! – вскочил камергер. – Никакой гарантии… Казимир, немедленно покличьте…
Ольга поняла, что самое время убираться восвояси. Она отступила к тому месту, где затаилась под дубом, не мешкая поднялась в воздух и понеслась прочь так быстро, как только была способна. В ушах туго посвистывал ветер, стало холодно, освещенное окошко белого домика превратилось в крохотного светлячка далеко внизу.
Потом она начала снижаться, не сбавляя скорости, от холода сводило все тело, ветер выжимал слезы из глаз. Оглянувшись, Ольга увидела некое подобие тускло-огненных летучих мышей, круживших над усадебкой, – но с радостью отметила, что они не собираются бросаться ей вслед. Сердце замирало в сладком ужасе, когда она с невероятной для этого столетия скоростью летела вниз, вниз, вниз, к тому месту, где оставила коня.
По неопытности немного не рассчитала и приземлилась так неуклюже, что не удержалась на ногах и кубарем покатилась по сырой траве. Джафар помог ей подняться на ноги, покачал головой:
– Вовремя убрались, госпожа моя. Убедились теперь, что это за публика?
– Убедилась, – сказала Ольга. – А заодно убедилась, что никак нельзя сидеть сложа руки…
Глава одиннадцатая
Госпожа помещица в своих угодьях
Река была спокойной, как всегда, она сияла мириадами колышущихся серебристых блесток, и мельничное колесо исправно, казалось даже, с некоторой скукой, перемалывало отблески лунного света, превращая их в чистейше-прозрачные радужные снопики. Вот только что-то большое и темное – никак нельзя ошибиться, не чудится – стояло совсем близко к поверхности воды, и от реки вроде бы начинало тянуть холодом…
За плечом пошевелился Джафар. С происхождением этого иноземного создания до сих пор не было полной ясности – то оно определенно из плоти и крови, то ведет себя, как бесплотный клочок тумана, – и никаких особенных звуков не раздавалось, но все равно у Ольги сложилось впечатление, что ее нежданный слуга постукивает зубами от страха. Не ушами она это слышала, а как-то иначе чувствовала.
67 
