79 
– Потому что я им доверяю. Устраивает?
– Нет, – сказал квадратный с погонялом Доширак. – Но я умолкаю.
– Они хотят убить нас, – сказал Карташ.
– Пока вы в лагере, вам ничего не грозит.
– Мы можем остаться здесь? – быстро спросил Алексей.
– К сожалению, только до утра. Утром мы снимаемся, а куда направимся, не должен знать никто.
– Но если мы уйдем, они не отстанут…
– За пределами лагеря это не мои проблемы. А внутри лагеря никто не поднимет оружия без моего разрешения.
– Блядь, да что ты с ними муму трахаешь, командир! – истерично вскинулся за спиной хана еще один уголок– невысокий рыжий парнишка с дергаными, как у марионетки, движениями. – Мы же тебе за ним отслюним, без балды! Хошь баксами, хошь рыжевьем…
– Захлопни пасть, пидор, когда старшие разговаривают! – крикнул хан. И вновь посмотрел на Карташа. – Ты мне нравишься, Яланчы. И я пребывал в сомнении. Здесь остаться ты не можешь, а едва ты выйдешь за границу лагеря, тебя схватят эти, – презрительный кивок на уголков. – Выхода у тебя нет…
И Карташ решился. В конце концов, жизнь дороже любой платины…
– У меня есть выход, – сказал он. – Помоги нам, Недж. Если ты поможешь мне избавиться от этих… людей, я заплачу столько, сколько они даже представить себе не могут…
– Че такое?! – заорал дерганый пацан за спиной Неджа. – Ты, мудила вертухайская, ты че на чужие бабки…
И больше он ничего сказать не успел: хан сделал резкий, почти незаметный взмах сжатым кулаком, напоминающий знаменитый жест «рот-фронт», и сопляк повалился на спину, зажимая сломанный нос ладошкой и тихонько поскуливая. Среди урок возник ропот, но шевельнуться никто не посмел. Глаза хлыща превратились в щелочки. Ясно было, что, будь его воля, он бы лично размазал кочевье по пескам со всеми его обитателями.
– Прости, Яланчы, я не стану тебе помогать, – спокойно, будто ничего не случилось, продолжал хан.
– Ну тогда дай нам фору, – почти взмолился Карташ. – Задержи их до рассвета, а мы пока…
– Я не стану помогать тебе, – повторил Недж. – Я не стану помогать им. Я не вмешиваюсь в чужие дела и мне не нужны чужие сокровища. Так что выхода у тебя нет... Зато выход могу предложить я. Желаешь послушать?
– Валяй, – обреченно кивнул Карташ.
– Не уверен, что он тебе понравится, но иного я не вижу… Нашим новым гостям такой вариант тоже по душе не пришелся, однако они согласились. Короче. Я не знаю, кто из вас прав, кто виноват. Я не знаю, кто из вас врет, а кто говорит правду. И предлагаю вам решить спор так, как решали его наши предки. В поединке. Я выберу по бойцу с каждой стороны, они сойдутся в круге, и пусть исход честного боя, без оружия, без доспехов решит Аллах. А проигравшие навсегда останутся здесь.
– Об этом мы не договаривались! – позволил себе реплику с места хлыщ.
– Я так решил, – твердо сказал хан. – Я не хочу, чтобы проигравшие потом вернулись и стали мне мстить. Или ты не согласен?
– Ну… как скажешь, начальник…
На стороне Неджа была сила и оружие, так что хлыщ решил пока не спорить. Но держался он уверенно, ухмылялся во весь свой щербатый рот, точно в победе своей команды не сомневался.
– Итак, я жду твоего решения, Яланчы. Либо утром вы покидаете мой лагерь, либо сегодня один из вас дерется в круге. Думай.
Карташ глянул на Гриневского. Тот выругался одними губами, оценивающе посмотрел на уголовников и нерешительно кивнул. Лицо его было сосредоточенным, оскаленным, словно он уже готовился к поединку. Алексей вспомнил, как лихо Таксист разделал снайпера там, еще под Пармой, на мосту… Но снайпер-то был из бичей, а это же битые, матерые, настоящиеволчары, прошедшие сотни драк в тюрьмах и зонах! И всякими каратэ-шмаратэ их не пробить…
– Я выбираю бой, Недж, – сказал Алексей. – И я сам буду драться – потому что мои люди не виноваты в том, что произошло в Уч-Захмете…
Захохотали все – и кочевники, и угловые. Не смеялись только, ясное дело, четверо обладателей платинового сокровища.
– Ты не понял, Яланчы, – мягко возразил Неджметдин, когда смех утих. – Бойцов и с той, и с другой стороны выбираю я. И я уже сделал выбор... Видишь ли, Яланчы, в моем лагере по вечерам скучно, заняться особо нечем, развлечений никаких. Поэтому я и хочу, как у вас говорят, убить двух зайцев – и ваш спор решить, и занять приятным зрелищем моих людей. А какое развлечение, скажи пожалуйста, в том, что двое мужиков выйдут в круг и начнут мутузить друг друга почем зря? Да мои люди забавляются этим каждый день, а я и не препятствую – воин всегда должен быть в форме… Нет, Яланчы, я решил, что сегодня мужчины драться не будут. Сегодня будут драться жен… Хач!!!
79 
