86 
– То-то лодочка качается на волнах напротив дома в полукилометре от берега, – сказал Карташ.
– Совершенно верно. Качается, – посмотрел в его сторону Дангатар. – И не только лодочка. Так что о нежелательных гостях – со стороны моря те надумают появиться или со стороны суши – я узнаю заранее. Кстати, не будет никаких погонь и перестрелок. Просто я исчезну из этого дома, вроде меня здесь и не было никогда.
Карташ заметил, что Маша ерзает, ей явно о чем-то очень хочется спросить, прям до зуда хочется. Наконец она не выдержала:
– А Саша – это ваш сын?
– Племянник. Сын брата.
– А брат... – осторожно начала она, но споткнулась, верно, решив, что переходит грань допустимой откровенности.
– Брат рыбу ловит, – обезоруживающе улыбнулся Дангатар. – Я понимаю, о чем вы хотите спросить. Мои враги первым делом должны были проверить дома родственников... Но в этом доме никаких моих родственников нет. Дело в том, что мой брат не ладил с родней и женился на русской... Нет-нет, у нас к этому вопросу относятся проще, не так, как у кавказских горцев. Никаких строжайших запретов и проклятий рода. Все гораздо спокойней, подобных браков множество. Тут важна последовательность. Брат не ладил с родней, да еще и женился на русской. Понимаете? Чаша терпения переполнилась. В общем, ему в родном селении оставаться было как-то не с руки… Тогда я купил им дом у моря и уговорил поселиться под чужими именами. Сделал так, чтобы никто не знал о нашем родстве. Брата зовут Аннагурт, а жену брата – Ира.
Дангатар поднялся, подошел к двери, открыв ее, громко сказал в коридор:
– Ира, можно нести гостям плов!
Спустя несколько секунд появилась Ира с блюдом в руках. Симпатичная загорелая женщина лет тридцати, крепко сбитая, с уложенной на затылке толстой косой. Поздоровалась, поставила блюдо на стол. Ей Дангатар гостей представлять не стал, наверное, не принято. Спросив: «Всего хватает? Ничего больше не надо?», – она получила утвердительный ответ и вышла.
И тогда Маша выкинула очередной номер сегодняшнего дня:
– Извините… я сейчас… я скоро.
Выпалила, вскочила со своего места и выбежала из комнаты.
Дангатар с недоумением взглянул на Гриневского, тот пожал плечами. Над столом ненадолго повисла неловкая пауза.
И вдруг до Карташа, что называется, дошло. Внезапные странности, несоразмерная с поводом истерика, в завершении бросается вдогонку за незнакомой женщиной с явным намерением о чем-то спросить или о чем-то попросить... Ну да, мы ж за боями и походами совсем забыли о периодических особенностях женского организма и связанных с этим проблемах. Две головы можно прозакладывать, что у боевой подруги как раз и начинаются, по любимому выражению самих женщин, эти дела...
– О деле бы, – напомнил Гриневский.
– Да-да, – Дангатар наморщил лоб, будто с трудом вспоминая, а за каким чертом, собственно, сюда явились эти русские. – С грузом все в порядке?
– Как ты и говорил, – нахмурился Таксист. – Стоит на сортировке. Ждет. Координаты могу дать хоть сейчас.
– Не надо сейчас, потом. Прости, Гавана, как-то не до платины нынче, сам видишь. К сожалению, не в хорошее время вы прибыли в Туркмению... Не в хорошее.
Дангатар держал пиалу перед собой в поднятой руке, покачивал на разведенных пальцах, взбалтывая недопитый чай.
– Положение в стране гораздо хуже, чем я думал десять дней назад… Словом, не стану начинать от Адама, что применительно к Туркмении звучит, как начинать от Огуз-хана и от небесной верблюдицы. Начну я с басни про лебедя, рака и щуку, которую все мы проходили в школе. «А воз и ныне там», помните? Это равновесие, когда каждый тянул в свою сторону и повозка оставалась на месте... это непрочное равновесие нарушено. Воз сдвинулся с места и в любой момент может загреметь вниз по склону, подпрыгивая на буграх и стремительно разваливаясь. Воз в данном случае – гражданское спокойствие в Туркмении, а потеря равновесия – гражданская война. Я не знаю, известно ли вам, что административные границы велаятов – тогда они, правда, назывались не велаятами, а областями, – сохранились в неизменности с советских времен... – И он опять замолчал.
– Это, наверное, потому, что правители земель остались в основном прежние, – сказал Карташ, чтобы вывести Дангатара из ступора. – Ну, кое-кто кое-кого под шумок скинул или подвинул, не без этого, но это так... дела внутренние, семейные – перестановки внутри правящих кланов, сиречь родов, фамилий, тейпов…
86 
