Особенно,... 
33 
– Готовь свою настойку, – сказал он точно тем же тоном, что и раньше.
Мадлен взяла горшок. Ей не раз приходилось терпеть и худшие испытания, чем получить пригоршню воды в лицо, и страдания не сломили ее отваги. Но здесь… здесь шла игра без правил. Он мог напугать ее до смерти, выколоть ей глаза, искалечить.
Дрожащей от страха рукой она поставила горшочек возле огня, высыпала в воду один из своих пакетиков с травами и, воспользовавшись щипцами, бросила туда горячий камень. Вода с шипением нагрелась, Мадлен перемешала снадобье. В воздухе начал распространяться терпкий аромат. Она украдкой посмотрела на своего мучителя. Прислонившись к одному из опорных столбов, он стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал за ней.
– Нужно, чтобы немного настоялось, – сказала она несмело.
– Я подожду.
Молчание било по ее напряженным нервам, словно удары кулака по струнам виолы. Она не могла этого вынести.
– Почему ты так изменился?
– Когда мы встречались прежде, ты соблазнила меня обещанием своего тела и любовных утех, – сказал он грубо. – Ты солгала.
– И поэтому ты отвернулся от меня? Настроил людей против меня?
– О, ты сама настроила их против.
Она пришла в ярость. Так вот каков ее герой – невежа, разозлившийся из-за того, что она отказалась отдать ему свою девственность.
Вспышка огня в очаге на миг ярко осветила его. На его правой руке, покоившейся поверх левого локтя, Мадлен успела разглядеть изображение головы, возможно, с рогами. Татуировка. Знаки отличия английских аристократов. Она не ошиблась насчет его высокого происхождения.
– Не тот ли ты, кого называют Золотым Оленем? – спросила она.
Она увидела, как он напрягся.
– А если и так?
Она не отказала себе в злорадном удовольствии сказать:
– Мой дядя собирается искалечить тебя, лишить мужского достоинства и бросить в деревенской грязи.
– Мои намерения в отношении твоего дяди не многим отличаются. Для этого ты изучаешь наш язык? Чтобы издеваться над побежденными?
– Я изучаю язык, потому что это моя земля.
Он отделился от столба, чтобы приблизиться к ней.
– Тогда, может, тебе следовало бы позаботиться о земле вместо того, чтобы загонять в нее людей?
– Что я могу сделать? – возразила она. – Я стараюсь вылечить их от болезни.
– Даже самый жестокий хозяин понимает, что следует заботиться о своей тягловой скотине, – мрачно усмехнулся он.
Мадлен отступилась и продолжала присматривать за своим зельем в молчании. Наконец она сказала:
– Думаю, уже готово.
– Разве ты точно не знаешь? – спросил он с презрительной усмешкой.
– Готово, – подтвердила она.
Взяв деревянную чашку, Мадлен зачерпнула немного снадобья и разбавила холодной водой из кувшина.
– Где больной?
– Выпей это.
– Я? Зачем?
Он только посмотрел на нее. Ей хотелось выплеснуть отвар ему в лицо, но она не осмелилась. Решительно подняв горшочек, Мадлен выпила без остатка все зелье, имевшее отвратительный вкус.
– Это расточительство, – холодно сказала она. – Мои запасы трав не бесконечны.
Он в молчании смотрел на нее.
– Я не собираюсь свалиться замертво, сакс.
Какое-то мгновение она думала, что он ее ударит. Она была бы даже рада почувствовать боль, которая помогла бы смягчить муки ее сердца.
– Я скажу им, что они могут принимать твои снадобья.
Он прошел мимо нее к двери. «Я скажу им…» Это были ее люди. Какое он имел право изображать из себя хозяина?
– Если я все еще захочу давать их им.
Он резко повернулся к ней лицом.
– Ты захочешь, леди, или почувствуешь всю силу моего гнева.
– Ты не осмелишься даже прикоснуться ко мне. Король сравняет Баддерсли с землей и убьет всех, кто находится здесь!
– Есть и другие пути, – ухмыльнулся он. – Я достану тебе много трав, если нужно. Скажи Альдреде.
– Как можешь ты достать травы из Турции и Греции?
– Только скажи ей. – С этими словами он ушел.
Мадлен проглотила слезы. Она не станет плакать из-за мужчины, который оказался ничтожеством. Все, что ему было нужно от нее, – это ее тело. Монахини предупреждали: это всегда так. Горький урок. Она выпрямилась, собрала свои травы и вышла наружу, на солнечный свет, оказавшись под враждебными взглядами полдюжины пар глаз, которые, впрочем, сразу же опустились к земле. Скоро она поняла почему.
– У меня заболела дочка, – нерешительно вымолвила одна из женщин. – Она не может ни есть, ни пить.
33 
