Особенно,... 
71 
– За чем же дело стало? – невинно спросила Анна и взглянула на него так, что сердце д’Артаньяна провалилось куда-то в бездны сладкой тоски.
– Но это же не всерьез, – сказал он убитым голосом. – Вы по всегдашнему вашему обыкновению играете со мной…
– А если – нет? – тихо спросила она.
– Анна! – воскликнул д’Артаньян, встав лицом к ней и схватив ее руки.
– Шарль… – укорила она шепотом. – На улице люди, на нас смотрят… Возьмите меня под руку и пойдемте дальше. Расскажите, что вы делали тут все это время? Не скучали, надеюсь?
– Нет, – сказал он осторожно. – Я… я гулял по городу, смотрел достопримечательности.
Это было чистой правдой, он лишь не стал уточнять, что посвящал сему благопристойному занятию далеко не все свое время, а лишь последний день – чтобы выветрились последствия веселого вечера в «Кабаньей голове».
– И что же, попалось что-то интересное?
– В общем да, – сказал д’Артаньян. – Я только, как ни старался, не нашел рынка, где торгуют женами…
– Кем-кем?
– Надоевшими женами, – сказал д’Артаньян серьезно. – Один моряк еще в Беарне мне рассказывал, что в Лондоне есть такой рынок… Когда жена англичанину надоест или состарится, он ведет ее на этот самый рынок и продает задешево, а то и обменивает с приплатой на новую, помоложе… Как я ни расспрашивал лондонцев, они отказывались меня понимать. Видимо, все время попадали такие, что плохо говорили по-французски, а по-английски я не умею…
Анна рассмеялась:
– Шарль, ваш моряк все сочинил… Нет в Лондоне такого рынка и никогда не было.
– Правда?
– Правда. Я здесь много лет прожила и непременно знала бы…
– Чертов краснобай, – сказал д’Артаньян в сердцах. – Ну, попадется он мне когда-нибудь… Я ведь добросовестно выспрашивал у лондонцев, где у них тут торгуют старыми женами… То-то иные фыркали и косились мне вслед…
– Представляю… – безжалостно сказала Анна.
– Ну вот, вы опять…
– Шарль, – решительно сказала она. – Перестаньте, право! Нельзя же так серьезно относиться к каждой шутливой фразе…
– Ничего не могу с собой поделать, – признался д’Артаньян. – С вами меня все время бросает из крайности в крайность, то в жар, то в холод. Потому что вы до сих пор мне кажетесь видением, которое в любой миг способно растаять… Даже когда я вспоминаю Нидерланды, берег той речушки и рассвет над равниной…
Она опустила голову, ее щеки слегка порозо– вели:
– У вас отличная память на пустяки…
– Так для вас это был пустяк?! – горестно воскликнул д’Артаньян. – А я-то решил в своей самонадеянности, что если женщина так отвечает на поцелуй… Для вас это был всего лишь пустяк…
– Вовсе не пустяк…
– Вы это говорите, чтобы утешить меня…
– Ничего подобного. Я сказала бы вам и больше, Шарль, но… – в ее глазах светилось лукавство, – но я всерьез опасаюсь, что вы, узнав, что небезразличны мне, чего доброго, прыгнете сгоряча в реку или устроите еще какую-нибудь глупость…
– Я вам небезразличен? – задыхаясь от волнения, переспросил д’Артаньян. – Повторите это еще раз!
– А вы не выкинете прямо на улице какой-нибудь глупости?
– Клянусь вам, нет!
– Клянетесь?
– Клянусь!
– Ну хорошо. Вы мне небезразличны… но если вы и дальше будете стоять посреди улицы со столь широкой и, простите, довольно глуповатой ухмылкой, англичане вновь станут на вас коситься… А привлекать к себе излишнее внимание мы с вами не должны.
«О господи, знала бы она о вечере в «Кабаньей голове»! – подумал д’Артаньян без особенного раскаяния. – Если уж это не подходит под определение „привлекать к себе внимание“, значит, я не понял англичан…»
– Пойдемте, – сказала она. – Мне отчего-то стало казаться, что за нами следят… только не оборачивайтесь открыто!
– Вон тот человек, одетый как средней руки горожанин?
– Именно.
– Все возможно, – сказал д’Артаньян. – Быть может, лучше будет его на всякий случай прикончить?
– Шарль, вы не в Париже…
– Верно. А жаль…
– Ну, может быть, я зря тревожусь, – сказала она задумчиво. – Но он определенно шел следом за нами какое-то время…
– Винтер… – серьезно сказал д’Артаньян. – Он не давал о себе знать?
– Пока нет. Не беспокойтесь, Шарль, я принимаю некоторые меры предосторожности. Вряд ли он решится на что-то в центре Лондона…
– Только подумать! – в сердцах сказал д’Артаньян. – Я ведь стоял в двух шагах от него, мог три раза проткнуть шпагой! Если бы не этот негодяй, герцог Орлеанский…
71 
