Всхлипнув от обиды, я наклонилась и криво, боком сползла с кровати. Из последних сил протянула руку к вертящейся в каком-то локте от меня бутылочке, но, уже коснувшись холодного стекла, поняла, что не успею…
* * *
Я очнулась от холода. Возле протянутой руки валялась пустая бутылочка. Потеков возле нее не было, видимо, потекло все-таки в меня. Угадала. Но убей не помню, как я сумела ее открыть и выпить!
Каменный пол нравился моему боку все меньше и меньше. Я со стоном перевернулась на живот и конечность за конечностью попыталась перевести себя хотя бы в сидячее положение. Мышцы кое-как подчинились, но так вяло и бесчувственно, что я было заподозрила, не стало ли в замке одним умертвием больше. Впрочем, судя по нарастающей в них боли, тело просто затекло от неподвижности.
В дверь постучали. Я недобрым словом помянула свое заклятие, не дающее умертвию без лишних церемоний пройти сквозь стену и избавить меня от страданий самым радикальным способом.
Пришлось лично добираться к двери по стеночке.
— Чего тебе, юный фендюлинец?
— Госпожа ведьма, уже смеркается. — затараторил Ти-валий. — Вы не вышли к вечерней трапезе, и я забеспокоился, как бы…
— Мне утренней хватило, — поморщилась я, пропуская его в келью. — Помолчи минутку, ладно?
Оруженосец послушно присел на краешек кровати, глядя, как я смешиваю в стакане четко отмеренные капли из различных бутылочек. От снадобья свело скулы, зато результат наступил почти мгновенно — я снова почувствовала себя живой, хотя мертвым завидовать мне было рановато.
— Вы себя хорошо чувствуете? — запоздало спохватился парень, как-то странно разглядывая мое лицо. Ну, бледная. Возможно, даже белая как полотно, с расширенными зрачками и отпечатком камня на щеке. Самый подходящий видок, чтобы в полночь поскрестись в окошко корчмы и, обнажив накладные клыки, вкрадчиво поинтересоваться у хозяина, где он раздобыл такие дивные специи. Все как на духу выложит!
— Нет, — отрезала я, убирая склянки обратно в сумку. К корчмарю я еще успею, а сейчас надо спешить к туманному озеру. При дневном свете умертвие не осмелится и носа оттуда показать; значит, будет сидеть в нем до сумерек.
Мага и вездесущую кобылу я тоже отложила на потом. У этого узла слишком много кончиков; возможно, если упрямо тянуть за один, он и распутается.
Парень словно прочитал мои мысли:
— Госпожа ведьма, а куда мы сейчас пойдем?
— Мы? — саркастически уточнила я, поворачиваясь к нему.
Тивалий на всякий случай зажмурился. Наивный! Ведьме совсем не обязательно смотреть своей жертве в глаза, усыпить я могу и на расстоянии. Но не в своей же комнате! Потом тащи его в соседнюю келью… Надо придумать какой-нибудь предлог, чтобы он сам туда убрался.
Усмехнувшись, я отвела глаза и подобрала с пола флакон из-под противоядия. Да так и застыла, стиснув его в кулаке. Магия… опять эта туманная магия! Она обволакивала флакон, как отпечаток чьей-то ладони, легонько пульсируя под моими пальцами. Я торопливо сделала пасс свободной рукой. Других следов чужого колдовства я не обнаружила, но поручиться, что их совсем нет, тоже не могла. Что-то смутное и ускользающее висело в воздухе, как аромат листвяных дриадских духов. Спокойно вдохнешь — почувствуешь, а начнешь принюхиваться — исчезает.
Я задумчиво заткнула флакон и бросила в сумку. Тивалий, не дождавшись усыпления, робко приоткрыл один глаз:
— Но Верховный магистр велел мне…
— Ничего подобного, — фыркнула я, резко затягивая горловину сумки. — Если я не ошибаюсь, ты отвечаешь за то, чтобы я не нашкодила в замке?
Парень смущенно промолчал. Я безжалостно закончила мысль:
— Значит, можешь с чистой совестью подождать меня у ворот. Только раздобудь мне нормальный меч, а то сам видишь… — Я вытряхнула бутафорскую рукоять из ножен.
Тивалий замялся:
— Я сомневаюсь, что кто-нибудь из рыцарей согласится доверить вам свой клинок, а в оружейной хранятся только тренировочные мечи и боевые двуручники. Но…
— Но?
— У меня есть меч, доставшийся мне по наследству. Правда, до посвящения в рыцари я не имею права к нему прикасаться, но, если вы возьмете меня с собой, я могу вам его одолжить!
— Покажи, — заинтересованно велела я.
Тивалий метнулся туда-обратно и приволок длинный сверток, обмотанный куском пожелтевшей холстины. Бережно распеленал, протянул мне на вытянутых руках, как свадебный каравай на рушнике.