45 
Взяв Энни за подбородок, Руфус заставил ее взглянуть на него. Его глаза изучающе прошлись по ее лицу: по едва видным синякам – следствию бурно проведенной в его объятиях ночи, по губам, унять дрожь которых ей удалось с большим трудом.
– Не говорите ерунду, Энни, – хрипло произнес он. – Боже мой, что за чертова путаница! – Он провел дрожащей рукой по густым черным волосам. – Постарайтесь проявить терпение, пока я все не выясню.
Пока не узнает, каковы на самом деле его чувства к Маргарет, – вот что он имеет в виду! Неужели мало того, что утром он ушел к другой женщине? Энни же нечего выяснять: она любит… все еще любит!.. и определенно пребывает в растерянности! Говорить больше не о чем. Потому что никакие разговоры не изменят то, что…
Энни отодвинулась от него.
– Мы все совершаем ошибки, Руфус, – без всякого выражения сказала она. – Пусть прошлая ночь станет первой и последней.
– А разве она была ошибкой? – спросил он.
– В этом нет ни малейшего сомнения! – Энни вздрогнула, вспомнив, какой бесконечно глупой она была.
По своей наивности поверила, что коль Руфус занимается с ней любовью, то все у них будет хорошо, но теперь она уже научена: мужчина может спать с одной женщиной, а любить по-настоящему другую. Чувства мужчин не обязательно согласуются с их плотскими желаниями.
Руфус отпрянул от нее. Его лицо сделалось непроницаемым.
– Джессика, помоги Энни собрать вещи.
У Джессики вытянулось лицо.
– Неужели это означает, что завтра я возвращаюсь в школу?
Когда он посмотрел на дочь, выражение его лица смягчилось.
– Верно. Последние несколько дней ты настолько забыла о своей лодыжке, что, полагаю, тебе бы удалось пробежать милю за четыре минуты, будь у тебя в том нужда!
– О! – Ее лицо вытянулось еще больше.
– Пошли, Джессика, – подбодрила ее Энни. – Только подумай: завтра ты сможешь рассказать Люси обо всем, что с тобой приключилось за неделю.
– И то правда, – нехотя признала девочка и прошла, ничуть не хромая, через всю комнату к двери.
Энни хватило и десяти минут, чтобы сложить в чемодан те несколько платьев, что она взяла с собой. Однако Руфус дал полчаса. Что ж, есть время, чтобы нанести немного румян на щеки. Конечный результат был вполне удовлетворительным… по крайней мере она больше не выглядела болезненно-бледной.
Однако в ее глазах осталось разочарование. И никакими косметическими средствами его не скрыть.
Обратный путь прошел почти что в полном молчании. Джессика снова предпочла свернуться калачиком на заднем сиденье и вскоре заснула. Руфус с каменным лицом вел машину. Энни была поглощена своим личным несчастьем.
Ей казалось, что это самая длинная поездка, которую она когда-либо предпринимала, и расстояние тут было ни при чем. Она, как никогда, обрадовалась, узрев готические пропорции дома на вершине скалы, когда они свернули на длинный подъездной путь… Даже в первый день ее работы здесь ей не было столь радостно!
Едва дождавшись, пока Руфус остановит машину перед домом, она выскочила на посыпанную гравием дорожку и, открыв заднюю дверцу, помогла Джессике выбраться наружу.
– Вы обе идите в дом. Я занесу чемоданы. – Руфус уже тоже стоял на дорожке.
Энни не надо было повторять дважды. Ей стало легче, когда она избавилась от присутствия Руфуса. Будет сложно не попадаться ему на глаза, однако она твердо решила по возможности избегать встреч с ним. Пожалуй, так ей удастся справиться со своей болью.
Селия как раз проходила по передней, когда Энни с Джессикой вошли в дом. Подняв светлые брови, она выразила свое удивление.
– Итак, вы вернулись, – спокойно констатировала она. – Не ожидала вас так скоро.
– У Руфуса тут какое-то дело, – ответила Энни.
– Как я понимаю, он с вами? – с некоторым сарказмом осведомилась Селия. – Или еще в Лондоне?
– Нет, я здесь, Селия, – спокойно проговорил Руфус, входя в дом с чемоданами.
Селия неприветливо поглядела на него:
– И кого из слуг ты намерен уволить на сей раз?
Глаза Руфуса сузились.
– Ты говоришь о Джеймсе?
– Да, – отрывисто подтвердила Селия.
– В таком случае, боюсь, ты все перепутала, Селия. Я не увольнял Джеймса. Он сам решил, что ему пора на отдых.
– Неужто? – Она скептически поджала губы. – Довольно неожиданное решение, не правда ли?
Руфус вздохнул.
– Выбор был за ним, – ровно повторил он. – Он считает, что виноват в несчастном случае с Джессикой, и после беседы с ним мне пришлось согласиться с этим…
45 
