84 
– По-моему, профессионал, – сказал Мазур. – А вам он как?
– Слишком молодой... и чересчур городской... – протянул Мбопа с крайне кислым выражением лица.
– Не доверяете?
– Не доверяю.
– А мне?
– И вам, говоря по совести, не доверяю, сэр, – признался Мбопа. – Доверяю только себе – потому что совершенно точно знаю: уж я-то покушения на президента не планирую...
Мазур, не стесняясь, захохотал в полный голос. Отсмеявшись, пояснил:
– Старина, юмор в том, что я думаю точно так же... Понятно, почему у вас вызываю недоверие я – белый, чужак... А почему майор?
– Сопляк, – сказал Мбопа. – Не понимает, что такое Киримайо.
– А вы что, верите рассказам о демонах, обитающих там во множестве? Вы же не фусу, у вас нет знаков...
– Я – дагоба. У нас с в о и демоны, в которых верят люди. А в демонов Киримайо пусть верят фусу. Я не о том. Есть старая пословица: «полно тайн, как Киримайо»... Этот сопляк обрушил никому не нужный, давным-давно засыпанный подземный ход, который и так завален. А ведь где-то в скалах есть второй...
– Знаю, – сказал Мазур.
Вот тут Мбопа лишился обычной невозмутимости, даже непроизвольно нажал на тормоз, справившись с удивлением и вновь поддав газку, спросил:
– Это еще откуда?
Хрен с ней, с секретностью, подумал Мазур. Все равно, когда шла работа над в н е д р е н и е м, кое-какие былые маршруты стали достоянием узкого круга олигархической общественности, а там и круги по воде пошли...
– Я тут был двадцать лет назад, старина, – сказал он небрежно.
– Так-так-так... – протянул Мбопа. – То-то не могу отделаться от глупого впечатления, что видел вас, точно видел, но вы были гораздо моложе... Все сходится – русский, двадцать лет назад, здешние бои...
– Так-так-так... – в тон ему протянул Мазур. – А вы что делали в таком случае двадцать лет назад?
Мбопа ухмыльнулся:
– Лейтенантом служил. В политической полиции. В подразделении по охране дворца фельдмаршала.
Все сходится, мысленно прикинул Мазур. Двадцать лет назад мы, помимо о с н о в н о г о дела, частенько вставали на охрану дворца. А глаз у него верный, и хватка не ослабла. Точно, из у м н ы х. Не сосчитать, сколько министров, генералов и полковников за эти двадцать лет лишились кто голов, кто места в жизни – а сержанты и лейтенанты, как правило, тихонечко стояли себе на прежних постах все эти годы – поскольку всякой власти генералы нужны с в о и, а вот нижних чинов при любом режиме не особенно и ч и с т я т...
– Забавно было бы, окажись, что я вас тоже помню, – сказал Мазур. – Но, увы...
– Ничего странного, сэр. Адмиралы не запоминают лейтенантов.
– Зато лейтенантам жить проще, а?
– В некоторой степени, сэр...
– Интересный вопрос у меня на языке вертится, – сказал Мазур. – Вы мне не верите по обязанности или в с е р ь е з? Был бы очень признателен, если бы вы ответили максимально честно. Нам с вами еще работать и работать бок о бок...
– Я бы сказал, по обязанности, сэр. Перед вылетом сюда я получил от начальства особые инструкции касаемо вас. Меня предупредили, что вас попытаются здесь убить, и я обязан, вдобавок ко всему, приложить максимум усилий по обеспечению вашей безопасности. Такие приказы заставляют относиться к человеку с некоторым доверием...
– Приятно слышать, – сказал Мазур. – И то, что вы мне все же доверяете чуточку, и то, что у меня есть телохранитель.
– Вас и в самом деле кто-то попытается убить?
– Боюсь, что да, – сказал Мазур. – Может быть, даже вы... не делайте столь обиженного лица, старина. Вы же умный человек и прекрасно понимаете, что в такой ситуации ждешь удара с любой стороны...
– Я не обижаюсь, сэр, вполне уместные мысли для человека в вашем положении... Но я и в самом деле собираюсь вас охранять со всем усердием. Осмелюсь внести предложение. Мне кажется, я должен по ночам наблюдать за вашим бунгало. Если кто-то здесь и в самом деле настроен вас прикончить, надежнее всего это предпринять ночью – последняя ночь перед визитом президента, самый удобный момент... Не обязательно стрелять или резать. Можно попросту подбросить змею. Милях в двадцати отсюда, в лесах у Ндване водится чертовски ядовитая и скверная на характер порода. Попав в жилище, ни за что не уползет – не успокоится, пока не перекусает предварительно всех, кто там находится...
Мазур передернулся вполне искренне – в его богатой на приключения жизни ядовитых змей все же под подушку не подбрасывали. Ни единого разочка. Поганая смерть, если вдуматься – подползет бесшумно этакое склизкое, холодное, жиганет зубом...
84 
