Особенно,... 
67 
Во дворе замка была мыльня с корытами, и слуги приносили туда горячую и холодную воду. Наверное, после охоты лорд Бернард мылся там, не заходя в главную башню. Там сейчас резвились Генрих и его рыцари, которым помогали мыться шлюхи из Хирефорда. Тайрон не собирался присоединяться к ним, ему было тяжело выдерживать их скабрезные шуточки.
Фицроджер приказал принести корыто в покои. Он быстро разделся и, пока ждал воду, крепко задумался.
Что ему делать с женой? Конечно, лучше всего выгнать из Каррисфорда святошу Фульфгана, но он обещал Имоджин, что она сама станет распоряжаться в замке. Теперь ему придется сдержать слово.
Самым важным был вопрос, сможет ли он сегодня ночью, несмотря на ее протесты и мольбы, довести дело до конца.
Он отступал, когда ее тело напрягалось при малейшей попытке проникнуть в нее. Конечно, можно овладеть ею силой, но что будет потом? Когда Фицроджер представлял себе, какую причинит Имоджин боль, он ощущал, что словно железная рука сжимала его горло.
Но положение вещей было не в их пользу. Генрих мог доверить власть в этой части Англии только ему, и король, безусловно, посчитал бы, что его друг и вассал должен добиться своего любой ценой.
Фицроджер начал размышлять о том, как убедить ее вернуться в эти покои. Если они желали скрыть существующее положение вещей, это совершено необходимо.
Видимо, что-то было с ним не в порядке.
Слуги принесли воду и корыто, искоса, но уважительно разглядывая его обнаженное, все в шрамах тело. Когда Имоджин впервые увидела его голым, она не отвернулась, но так было раньше. Ведь потом она отказывалась даже смотреть на него.
Тайрон отослал слуг прочь и со вздохом облегчения опустился в горячую воду. Он мылся и продолжал обдумывать свои дальнейшие действия.
Предположим, что они станут спать отдельно. Это будет выглядеть довольно странно, но его это мало волновало. Он долго жил в среде легкомысленного окружения Генриха, да и его репутация доблестного воина никому не позволит сомневаться в его мужских возможностях.
Все они, наверно, умерли бы со смеху, если бы узнали, что его невеста после брачной ночи осталась девственницей! Ну, не совсем уж и девственницей…
Он откинул назад голову, закрыл глаза и стал вспоминать чудесные и в то же время болезненные моменты, когда Имоджин извивалась от страсти при каждом его прикосновении. Потом он припомнил, что последовало после откровенной попытки продемонстрировать свою власть.
Дверь отворилась, и Фицроджер сразу же открыл глаза.
Имоджин вся зарделась, увидев его моющимся. В ее руках была целая кипа одежды.
— О, простите, милорд, — сказала она, попятилась и столкнулась с девочкой, которая шла за ней, держа в руках маленький сундучок.
— Входи, — сказал Тайрон. — Ты забыла, что мы женаты.
Он ощутил удивительное облегчение. Имоджин просто переносила в эти покои свои вещи и не собиралась покидать его.
Не глядя на него, Имоджин вошла в комнату и положила одежду, приказав прислуге поставить сундучок подле стены. Она, прелестно порозовевшая от смущения, с развевающимися роскошными волосами, выглядела сегодня просто чудесно. Но все еще оставалась девственницей.
Некая часть его тела немедленно пожелала исправить эту ошибку, но он никогда не подчинялся таким мимолетным порывам, а сейчас, хотя он почти физически ощущал ее теплое шелковистое тело под руками, тем более не время было поддаваться слабости…
Тайрона забавляла ее скромность даже тогда, когда ночью она лежала подле него совершенно обнаженная. Интересно, что это было: врожденная сдержанность — он никогда раньше не имел дело с благородной леди — или результат новых наставлений священника?
Имоджин опять направилась к двери.
— Я вернусь через…
— Останься! — произнес Фицроджер. Фраза прозвучала как приказ, хотя он не желал этого, но девушка все же остановилась.
— Ты можешь идти, — приказал он служанке.
Девочка с широко раскрытыми глазами закрыла за собой дверь. Имоджин застыла на том месте, где ее застал его окрик.
— И что теперь мне делать? — спросила она.
— Не потрешь ли ты мне спину? Она, волнуясь, приблизилась к корыту. Сокровищу Каррисфорда при наличии множества слуг никогда не пришло бы в голову кому-либо тереть спину.
— Король? — сразу заволновалась Имоджин.
Жена была права. Обычно присутствие короля требовало особого внимания владелицы замка.
67 
