Особенно,... 
78 
– Все в порядке, сын. Я тебя действительно понимаю. Спасибо, что ты приехал, проделав весь этот путь, и я знаю, что Мойра была бы тоже благодарна.
– Я не мог поступить по-другому, – ответил Ник.
– Я знаю.
Келли с минуту смотрел на него, такого собранного и способного юношу. Затем, еще не успев обдумать, что скажет, вновь заговорил:
– Хотя мне жаль, потому что я кое о чем собирался поговорить с тобой.
Взгляд Ника стал нежнее. Келли сразу же понял, что Ник подумал – отец решил коснуться той темы, которой он обычно избегал, поговорить о Мойре или даже о нем самом. Но Келли на самом деле собирался поговорить о Хэнгридже. Ник был связан с армией, был пусть даже и бывшим, но солдатом, и у него до сих пор было много знакомств в военной среде. В конце концов, он служил, и служил даже в специальном военно-воздушном полку, возможно в самом элитном полку в мире.
Келли не исключал возможности того, что Ник прольет свет на все, что происходило в Хэнгридже. И он очень удивлялся самому себе. Как только он мог позволить своим мыслям пойти в этом направлении в день похорон Мойры? Он не собирался заниматься делом сегодня, но сейчас, когда мысль неожиданно пришла к нему в голову, требуя немедленного внимания, он просто не мог остановить себя и был уже готов начать задавать своему сыну вопросы, когда его вдруг прервала Дженифер.
– Джон, Ник, вы не зайдете в дом? – сказала она. – Мы решили попросить всех, кто хочет поделиться своими воспоминаниями о маме, сказать несколько слов. Джон, может быть, ты хочешь начать?
– Конечно, – ответил Келли машинально, из его головы в ту же секунду ушли абсолютно все мысли.
Он выкинул вторую сигарету, и Ник сделал то же самое. Он молча повернулся и собрался было пойти за Дженифер, но Ник положил свою большую руку ему на плечо, сразу остановив его.
– Послушай, пап, мне необязательно уезжать прямо сейчас, – начал он мягко. – Я могу остаться по крайней мере еще на час, а может, и на два. Мы можем поговорить попозже.
Келли стало еще более стыдно. Он знал, что заговаривать с Ником о хэнгриджском деле в этот день было совершенно неправильным, и он теперь даже не понимал, как едва не сделал этого. Ник, такой добрый и внимательный, явно готовился услышать чувствительные слова и был бы слегка шокирован, узнав, что же на самом деле творится в голове отца в такой день.
– Спасибо, сын, ты хороший человек, – сказал он. – Но, я думаю, сейчас неподходящее время и неподходящее место для этого разговора.
Ник даже не ослабил хватки. Какие у него сильные руки, подумал Келли про себя.
– Это нормально, если мы поговорим, пап, – сказал Ник. В то время как хватка его была стальной, голос был таким же мягким.
И тогда Келли почувствовал себя очень неловко. Иногда он задумывался: что же с ним не так? Он искренне страдал за ту женщину, которую действительно любил. Любил по-своему. Но, возможно, любил так, как никого другого в своей жизни, за исключением сына. Хэнгридж… Его последняя мания хоть и ненадолго, но все же завладела его разумом.
Он выдавил слабую улыбку, признательную и слегка обнадеживающую одновременно.
– Может, когда приеду к тебе в Лондон, о'кей? – сказал он.
Глава 13
Даже несмотря на то, что Келли лег спать очень поздно, он никак не мог уснуть. Он лежал, ворочаясь с боку на бок, казалось, целую вечность, пока не понял, что больше не может. Совершенно изможденный, он заставил себя выползти из кровати и направился на кухню, сделать чашку чаю. По пути вниз он взглянул на часы. Было почти ровно три тридцать.
Голова его трещала, и он думал, что это нечестно. В конце концов, он, возможно, был единственным, кто не пил на вчерашних поминках. Ему было как-то не по себе. Он был абсолютно сбит с толку. Хотя в свои последние месяцы Мойра почти не жила в его доме, просто знать, что она там, со своей семьей, всего лишь в нескольких улицах от него, было достаточно, чтобы чувствовать: все в порядке. И хотя она была смертельно больна, он обманывал себя, говоря, что в один прекрасный день она вернется и все у них снова будет как всегда. Но теперь он знал, что она не вернется. Он был полностью опустошен. И даже дом его как будто изменился. Словно он потерял свою душу.
Пока чайник закипал, он полез в сервант, где хранилась груда того, что он считал своей аптечкой, и наконец нашел упаковку нурофена, в которой остались три таблетки. Сначала он выдавил две из упаковки и проглотил их, не запивая, а затем вытащил третью и проглотил и ее.
78 
