117 
Это предположение очень нас встревожило. Мы уже были не рады, что связались с кассетами. Они представляли узкоспециальный интерес лишь для правоохранительных органов, но не для О.С.А. Судя по тому, что мы поняли, пропустив часть записанного телефонного трепа через свои уши, мафиози прослушивали большинство переговоров солидных городских учреждений – как государственных, так и частных. У них на контроле были не только кабельные телефоны, но и мобильные. Когда мы рассказали Маркузику, что там была за аппаратура, он за голову схватился – она стоила сотни тысяч долларов. И начал на нас переть – почему мы взяли с собой лишь магнитофонные кассеты и дурацкий винчестер с кодированным вводом, а не то, это и еще черт знает что. На мой резонный довод, что примитивное воровство интеллигенции просто противопоказано, Марк разразился речью, которой позавидовал бы сам Цицерон, в древности большой дока по части трепа. Оставив Плата за кадром, он, как обычно, обвинил меня во всех грехах и непроходимой тупости. Я не стал с ним спорить, чтобы его кондратий не хватил, лишь коротко ответил, что так приказал наш шеф, Сергей Платонов. С этим Марик и заткнулся.
Все открылось и стало угрожающей явью, а не просто бездоказательными ощущениями, когда мы покинули островок. Чуря и Гольян попылили на своем "фольксвагене" в одну сторону, а я с Серегой, захомутав такси /наш "жигуль", хорошо известный разным нехорошим людям, Плат из соображений безопасности оставил на стоянке/, поехали в другую – в центр, чтобы нанести визит некоему господину Белякову, владельцу частной фирмы по изготовлению и сбыту мороженного. Он основал производство восхитительного и всеми любимого продукта года два назад и за это время фактически стал монополистом в этом виде бизнеса. Плат раскопал, что лишь фирма Белякова выдавала гражданам города напрокат мобильные холодильные установки с непременным условием, что лоточники будут продавать мороженное, сделанное только его предприятием. Существовали и другие частные лавочки по продаже мороженного, но они торговали в основном импортом и не имели такого размаха, как их главный конкурент.
Серега, пойдя по пути наименьшего сопротивления и в расчете на максимальный эффект своих изысканий, начал проверку именно с этих фирм, но там все было чисто.
Плат рассуждал вполне здраво и я с ним был вполне согласен. Он предположил, что "слесарь-мороженщик" не столь богат, чтобы покупать дорогую штуковину для одноразового использования. Тем более, что после похищения Кристины он не мог работать мороженщиком во избежание провала. Кто мог дать гарантию, что его не узнает кто-нибудь из покупателей-сластен, присутствовавших во время событий в парке и опрошенных милицией? Никто. А он, судя по всему, был далеко не глупым человеком.
Значит, передвижную морозилку похититель должен был взять напрокат. И скорее всего, под чужим именем. В этом заключалась главная наша трудность, так как, судя по добытой Платом информации, Беляков год назад закупил свыше двухсот мобильных холодильных установок. Что для нас значило непочатый край, возможно, совершенно идиотской работы. Попробуй проверь такое количество лоточников; и это без гарантии, что мы на верном пути.
Но была в идее Плата и некая изюминка, озарение, если хотите. Он выдвинул тезис, что похититель должен был вернуть морозилку фирме Белякова вскоре после заключения договора на ее прокат. Во-первых, она стала ему совершенно не нужна, а во-вторых, этот сукин сын /или сучьи дети/ понимал, что в случае невозврата дорогостоящей установки его будут искать. А это означало элементарный прокол с непредсказуемыми последствиями. Чего сей умник допустить никак не мог. Впрочем, были и другие варианты – например, в тот день похититель мог кого-то из лоточников подменять – но о них мы старались не думать.
Так что мы ехали к главному офису господина Белякова с нетерпеливой дрожью ожидания и глубоко упрятанной надеждой на удачу.
Первый звонок в моей башке прозвучал, когда наш таксист-частник по крупному нарушил правила уличного движения и его выловил тщедушный сержантик, похоже, недавно сменивший военный мундир на ментовский прикид. Он терроризировал шоферюгу минут двадцать. Тот ему и бабки в руку совал, и взывал к чувству сострадания, и едва не становился на колени, но гаишник был тверд, как скала, и неподкупен словно статуя богини правосудия, которая не может брать взятки лишь по одной причине – у нее руки заняты причитающимися ей атрибутами.
117 
