12 
Однако, прими совет: молись на Маркузика и его электронные мозги, который нас, альфонсов, приютил, обогрел и накормил.
– Придет время и ему воздастся сторицей, – лицемерно ответил Плат.
– Блажен кто верует… – буркнул я, развивая библейскую тему, предложенную Серегой. -…И никогда, запомните – никогда! – Кузьмин не был дешевкой и не будет, – долдонил пьяный Марик что-то свое, размахивая вилкой; он всегда кичился воспитанностью и не брал пищу руками.
– Макнем? – спросил я Плата, вспомнив наши школьные годы.
– Макнем, – хитро ухмыльнулся Серега.
Мы подхватили Маркузика под руки и потащили в душевую. Он продолжал витийствовать, совершенно не соображая где он, с кем и куда его несут. Раздевать нашего наклюкавшегося вундеркинда мы не стали и сразу включили холодную воду. Марик попытался было взбрыкнуть, но куда ему против таких двух лбов как я и Плат.
Смирившись с неизбежным, он стоял под душем с гордым видом киношного партизанаподпольщика, попавшего в гестапо, и смотрел на нас как Ленин на буржуазию.
– Сволочи, – кратко прокомментировал он, когда мы выключили воду и дали ему полотенце.
В ответ раздалось наше лошадиное ржанье.
– Пьяные мерзкие сволочи, – упрямо повторил свой тезис протрезвевший и переодевшийся в сухое Маркузик уже за столом и со зла хватил почти полный стакан водки.
Мы уставились на него как на подопытного кролика, ожидая, что он немедленно откинет лапы, но Марик даже не поморщился. Степенно наколов соленый огурчик, он начал неторопливо жевать, демонстративно не глядя в нашу сторону.
– Силен, – с деланным восхищением сказал я и подмигнул Плату.
– Мужик, – с уважением откликнулся Серега, понял мой намек. – А я думал, что он до сих пор за мамкину юбку держится. Извини, братан.
– Отстаньте от меня, дебилы! – огрызнулся Марк; но по тому как он немного расслабился, мы поняли, что наш подхалимаж сработал.
Плат хотел еще что-то сказать – скорее всего, добавить в предложенное Маркузику "блюдо" побольше сиропа – но тут нагло и беспардонно задребезжал звонок входной двери.
Мы сначала словно по команде посмотрели на часы, а затем замерли. Была половина пятого и по идее рабочий день нашего агентства, как гласила табличка у входа, еще не закончился. Но мы уже смирились, что к нам никто не ходит, а потому совсем не ожидали такого нежданного вторжения в наше мирное застолье.
Спустя минуту звонок снова подал голос. Мы переглянулись и Плат встал.
– Посмотрю… – буркнул он и вышел в крохотный холл, смахивающий на вагонный тамбур.
Прежние хозяева конторы не поленились поставить на входе железную дверь сейфового типа с импортным глазком и мы имели возможность незаметно обозревать улицу и тротуар напротив нашего офиса, что в нынешние времена было отнюдь не лишним.
Серега возвратился побледневший и с горящими от возбуждения глазами.
– Немедленно уберите! – гаркнул он, показав на захламленный огрызками и пустыми бутылками стол.
– Куда? – робко спросил мгновенно потерявший апломб Маркузик.
– Куда угодно! – Плат сделал зверскую рожу. – Поторопитесь, мне кажется, у нас первый клиент.
– Мать твою… – У меня просто не хватило слов, чтобы выразить свои чувства, и я начал сгребать со стола в урну все подряд.
Марик стал помогать, но его бестолковая суетливость только мешала.
– Забери полные бутылки и скройся с моих глаз! – рявкнул я на Маркузика, и он, слегка пошатываясь, пошел в свою комнату. – Не забудь включить аппаратуру.
Следуя новейшим веяниям в области личной безопасности мы приняли решение установить в офисе миниатюрные замаскированные видеокамеры. На этом особенно настаивал Серега. Я возражать не стал, благо деньги на покупку аппаратуры взяли не из моего кармана, а Марик вообще был на седьмом небе от удовольствия – ему только дай повозиться с электронными цацками.
Когда Плат, любезно раскланиваясь, завел в наш кабинет посетителя, я не только успел привести комнату в божеский вид, но даже побрызгал туалетным освежителем воздуха.
– Здравствуйте… – Хмурый мужик лет пятидесяти смотрел на меня с явным сомнением.
Я солидно пожал его потную ладонь и предложил стул. Он сел и с недовольным видом осмотрелся. Похоже, наши апартаменты мужика удовлетворили, так как его каменное лицо разгладилось, а полные, брезгливо поджатые губы сложились в благожелательную ухмылку. Мне он почему-то не понравился. Нельзя сказать, что я плохо отношусь к лысым, но если у тебя на голове три волоса в четыре ряда, то не стоит их тщательно укладывать и лакировать в тщетной надежде изобразить некое подобие прически.
12 
