50 
– Туристы? – прищурился тип в жилетке. – Странная одежка для туристов... А где рюкзаки, палатки?
– Так я ж говорю, мужики, – Алексей подпустил в голос еще больше нервозности, испуганно косясь на обрез и краем глаза держа всю поляну, – заблудились. Вечером за хворостом намылились, отошли от палатки подальше, и все, труба. Ночь бродили, думали, вообще не выберемся... Где мы хоть находимся, а?..
– Здесь, – лаконично подал голос человек с лопатой. – И было бы лучше, если б вы находились не здесь. А где-нибудь в другом месте... – И сдвинулся немного левее.
Машка, молодчина, разумно держалась чуть позади и не отсвечивала, чтобы, в случае чего, не ограничивать мужчинам оперативный простор... А простор, Алексей яйцами чуял, понадобится им с секунды на секунду. Похоже, Гриневский тоже это понимал и подобрался. Ясно как день, что сейчас их будут убивать. Точнее, попытаются убить. Поскольку они стали свидетелями того, у чего свидетелей быть не должно по определению. И, буде свидетели все же окажутся, их надлежит незамедлительно умертвить... Другой вопрос – удастся ли горячим смуглым парням умерщвление. Двое на двое – не такой уж плохой расклад, можно и попытаться воспрепятствовать закланию... Впрочем, не стоит забывать и о водителе «Нивы».
Если он откроет огонь им в спину... Значится, так: бросок вперед, удар ребром ладони венгерскому киноперсонажу по горлу, кувырок под прикрытие вон тех славных кустиков... Таксист не оплошает, не должен оплошать...
И тут шаг вперед сделала Машка, разом изменив расстановку фигур на доске.
Резким движением откинула непослушную челку со лба и спокойно сказала:
– Вам, ромалы, привет от Пашки-Пальчика...
Опа! В стане противника возникло легкое замешательство. Смуглые быстро переглянулись, и копатель недоуменно дернул подбородком:
– Эй, откуда Пашу знаешь?
– Встречались... – с вызовом сказала Маша. – Ну так будем разговаривать нормально?
На дороге лязгающе хлопнула дверца, судя по всему, не закрылась, последовал еще один удар, вовсе уж разъяренный, и хриплый голос о чем-то раздраженно поинтересовался на все том же незнакомом языке. «Жилетка» бросил взгляд на «пиджак», пожал плечами и что-то прокричал в ответ. Причем в его фразе отчетливо прозвучало «Паша-Пальчик».
...И тут Карташ вспомнил. Почти полтора месяца назад, товарный поезд, споро везущий их и два ящика проклятущей платины в Туркмению, станция где-то неподалеку от российско-казахской границы, бойкий цыган-шалопай, которого искали мелкие бандюшататамошнего разлива... Точно: шалопай так и представился – Пашка-Пальчик. Которого, дескать, знают все цыгане от Москвы до самых до окраин и который дал им наводку. Если, мол, попадете в переплет, подавайтесь в любой табор и скажите, что от Паши-Пальчика, – цыгане должны помочь.
Ага, ага... Стало быть, сие и есть местные ромалы... Умница, Машка, вовремя вспомнила о вагонном знакомце...
По траве прошуршали шаги, и на сцену выступил еще один персонаж – очередной крючконос, невысокий коренастый цыган лет шестидесяти, с черной гривой волос и совершенно седой бородкой, с изрезанными глубокими морщинами лицом, однако с глазами голубыми, ясными и бессмысленными, как у младенца. Или как у профессионального убийцы. Он гневно что-то бросил «пиджаку» и «жилетке», резко повернулся к Маше. И сразу стало понятно, кто главный в этой троице.
– Ну? – сварливо поинтересовался старикан. – Что еще за Паша-Пальчик? Я такого не знаю.
«Врет, – понял Карташ. – Иначе так резво бы прискакал, козел нерусский...»
– Пашка, сухопарый такой, приземистый, очень загорелый, – быстро сказал Таксист, тоже почуяв, куда ветер дует. – Мы видели его на железнодорожном переезде, недалеко от Казахстана...
– Н-да? И что он вам сказал?
– Сказал, что цыгане нам помогут, если мы на него сошлемся.
– Правда, – честно добавила Маша, – он имел в виду ашхабадских цыган, мугати ашхабади. Но ведь все цыгане – это одна большая семья, или я ошибаюсь?..
– Мугати ашхабади... И это все, что он сказал?
– Вроде все... – Таксист пожал плечами.
– Нет, – перебил Алексей. – Если дословно, то он сказал так... сейчас... он сказал, чтобы мы сказали: «Привет вам, ромалы, от Пашки-Пальчика. Кланяется Пашка и передает, что жив-здоров, чего и вам желает».
Коренастый задумчиво пожевал ус и уже более миролюбиво спросил:
– И чем же вы ему так понравились, что Пашка замолвил за вас словечко?
– Да помогли там кое-чем... – осторожно ответил Карташ.
50 
