Последние отзывы

  95  

 – Ахиллес, ты сегодня говорил, что сумел удержать берсеркера и он не завладел тобой. Это, должно быть, тоже дар богинь. Но разве они не могли подразумевать, что ты используешь эту силу и в битве? Что ты сможешь сражаться и вести вперед своих воинов, не теряя самого себя, не поддаваясь берсеркеру?

 – Мой дар – это Катрина. Это она научила меня сопротивляться берсеркеру. А она не отправится вместе со мной на поле битвы. Никогда. Я люблю ее. Я хочу провести с ней всю оставшуюся жизнь, и я хочу, чтобы это не оказалось несколькими короткими днями.

Патрокл закричал в разочаровании:

 – Я тоже люблю! Джаскелину! Но это не значит, что я не хочу сражаться во славу Греции!

 – А ты и не будешь сражаться во славу Греции. Ты будешь сражаться во славу Агамемнона.

 – Но в истории эта война сохранится не благодаря Агамемнону, – возразил Патрокл.

 – Да будь проклята эта история! Я уже достаточно пожил ради того, что скажут или чего не скажут обо мне в будущем!

 – Но воины нуждаются в твоей помощи, Ахиллес. Ты мог бы спасти много жизней.

 – Я и спас уже кое-какие жизни, – процедил Ахиллес сквозь зубы, не отрывая взгляда от залитого лунным светом моря, – Агамемнон снова и снова использовал меня, чтобы одерживать победы. Но я наконец решил побеспокоиться и о своей собственной жизни. Я впервые получил шанс обрести то будущее, о каком мечтал. И я не откажусь от него – уж во всяком случае, ради Агамемнона и его жадности.

 – Ну, я по-другому смотрю на все это, – сказал Патрокл, – Я сражаюсь не ради Агамемнона. И готов всегда сражаться за славу Греции.

 – Если ты настолько глуп, чтобы отказаться от шанса, дарованного тебе раз в жизни, и отказаться от предложенной богиней любви, тогда сражайся! Я не собираюсь тебя останавливать.

Ахиллес повернулся и пошел вдоль берега.

 – Но воины не пойдут за мной! – крикнул Патрокл. Они готовы следовать только за тобой! Я не Ахиллес!

 – Вот и оставайся самим собой! – через плечо ответил ему Ахиллес, – А хочешь – давай поменяемся. Я был бы только рад воспользоваться твоей долгой, плодотворной жизнью, а ты можешь торчать на поле боя со своей твердой башкой и искать бессмысленной, но славной смерти!

Патрокл, глядя в спину удалявшегося двоюродного брата, подхватил с песка круглую ракушку и с возгласом разочарования запустил ее в волны.

 – И он еще называет меня твердолобым! – пробормотал Патрокл себе под нос, расхаживая взад-вперед вдоль линии прибоя, – Я вообще не понимаю, зачем он решил когда-то надеть свой золотой шлем...

Молодому воину хотелось завыть от ярости. Ну почему Ахиллес не слушает голоса разума? Ведь если он еще раз, всего раз поведет греков в сражение – последнее сражение Троянской войны, – это его не погубит! Богини уже все изменили. И они, конечно же, не допустят, чтобы их усилия пропали напрасно. Патрокл был искренне благодарен богиням. Не только за то, что он поверил: его кузен останется в живых, но и за то, что он наконец нашел женщину своей мечты. Он не собирался отказываться от Джаскелины просто потому, что ему хотелось сражаться. Нет, для него война была делом чести. Но Джаскелина ведь все равно будет его ждать. А потом перевяжет его раны, и отдаст ему свое нежное тело, и исцелит его...

Но вряд ли им предстояла почетная последняя битва. Если Ахиллес откажется возглавить мирмидонян, они не станут сражаться, и война, даже несмотря на внезапно проснувшийся военный дар Одиссея, будет все тянуться и тянуться.

 – Хотелось бы мне действительно стать Ахиллесом... всего лишь на один день! – вслух произнес Патрокл.

 – А знаешь, дорогой, это не такая уж плохая идея, – сказала Венера, внезапно материализуясь рядом с ним в облаке светящегося дыма.

 – Богиня! – Патрокл упал на одно колено, склонив голову перед Венерой.

 – Встань, Патрокл, и дай мне взглянуть на тебя.

 – Богиня? – вопросительно произнес Патрокл, изрядно смущенный, однако поднялся на ноги, как и велела богиня любви.

 – Хм... – Венера не спеша обошла вокруг ошеломленного молодого воина, – Ты почти такого же роста и сложения, и сразу видно, что вы состоите в родстве. Конечно, он поплотнее, а ты гораздо светлее, чем он, однако под латами и шлемом это будет не так уж и заметно. К тому же я добавлю немножко магии тут и там... Надень его шлем и все остальное – и никто не сможет вас различить, особенно в пылу сражения.

 – Богиня, я не понимаю...

  95