17 
Бестужев отпрянул в дальний угол, откуда мог держать Жака под прицелом и не опасаться неожиданного нападения с его стороны. Быстрым шёпотом распорядился:
— Встаньте и подойдите к окну! Живо! Вы их знаете? Да не высовывайтесь!
— Первый раз вижу… — пробурчал Жак.
— Это не полиция, — сказал Бестужев. — Кто угодно, только не полиция…
Лесенка фургона уже жалобно скрипела под двойной тяжестью. Громкий, бесцеремонный стук в дверь.
— Поговорите с ними, — распорядился Бестужев. — Меня здесь нет!
Он на цыпочках скользнул за занавеску, прижался к стене, держа пистолет дулом вверх. Дверь уже распахнули снаружи.
Ему пришло в голову, что ситуация может оказаться опаснее чем представилось поначалу. В конце концов, Жак мог и соврать, что не знает этих двоих, а они могут оказаться и людьми из банды Гравашоля… Два агента Васильева остались на приличном отдалении, Бестужев с ними даже не обговаривал варианта, по которому они должны в случае опасности спешить на помощь… Ну ладно, бог не выдаст, свинья не съест!
Он прижался к стене и, держа указательный палец на спусковом крючке браунинга, обратился в слух. Раздался голос Жака:
— Чем обязан, господа? В приличном заведении вообще-то полагается стучать…
— А мы и стучали, ты что, не слышал, парень? — ответил ему незнакомый голос на французском, но довольно корявом, с непонятным акцентом. — Стой где стоишь, и не дёргайся…
Вслед за тем последовала реплика вроде бы на английском — обращенная явно не к циркачу, а к спутнику. Обострённым чутьем Бестужев сообразил, о чём может идти речь в такой момент — и, на цыпочках сделав три шага, бесшумно нырнул под покрывало, свисающее с кровати до самого пола. Оказался в ловушке, но приходилось рисковать…
Под кроватью, разумеется, оказалось пыльно, Бестужев прилагал титанические усилия, чтобы не чихнуть, лежал на спине в полумраке, готовый к любым неожиданностям. Шаткие половицы заскрипели — судя по звукам, второй, как он и предвидел, заглянул на отделённую занавеской половину фургона. И тут же отошёл, спокойно бросил фразу на этом своём странном английском, такое впечатление, здорово искажённом.
— Ну, раз мы тут без лишних глаз и ушей, сразу о деле, — продолжал гость, как теперь совершенно ясно, незваный. — Короче, парень, нам нужен аппарат Ш… Шит… Штупаньека, Шупаника… ну, ты прекрасно понимаешь, о ком я. Аппарат того парня, что научился пересылать живые картинки по проводам.
— А при чём тут я? — с определённым хладнокровием вопросил Жак. — У меня другая профессия, никакими проводами не занимаюсь, вы меня с кем-то путаете…
Глухой удар, а следом — жуткий треск ломающегося дерева. Вспомнив меблировку той половины, прикинув происхождение звуков, Бестужев пришёл к выводу, что загадочный визитёр не стал терять времени, без обиняков припечатал месье Жаку по наглой физиономии, и тот, улетев в угол, доломал многострадальный стол посредством собственной падающей персоны. Что ж, довольно практичный подход к делу, эти двое явно не любители интеллигентских словопрений…
Со всеми предосторожностями, стараясь передвигаться абсолютно бесшумно, Бестужев вылез из-под кровати, словно любовник в пошлом фарсе, встал на прежнее место.
Послышался новый звук, прекрасно ему знакомый — именно такое короткое лязганье можно услышать, когда отводят хорошо смазанный пистолетный затвор.
— Ты не понял разве, что мы не шутки шутить пришли? — продолжал незнакомец. — Парень, мы не для того сюда плыли из Америки, чтобы ты нам пудрил мозги, как детишкам. Давай-ка посерьёзнее к делу относиться, а то я в тебе дырок понаделаю в два счёта…
«Вот оно что, — подумал Бестужев. — Всё сходится: странный акцент, лексикон с уклоном в просторечия — то, с чем он уже столкнулся, когда на французском изъяснялась мисс Луиза Хейворт (правда, её французский, надо отдать должное, был гораздо лучше). Нездешний крой одежды, явная вульгарность в подборе жилетов, галстуков, цветов ткани, какой европеец наверняка не допустил бы… Американцы. Чёрт знает что, — с большим неудовольствием выругался он про себя. — Уже и обитатели этого забавного заокеанского захолустья полезли в Европу с тайными миссиями. Если так дальше пойдёт, следует ожидать в Старом Свете мексиканцев, а то и жителей Венесуэлы…»
— Кончай вилять, — заговорил второй. — А то Чарли в самом деле разозлится и понаделает в тебе столько дырок, что ни один доктор не залатает. Местечко тут тихое, никто и внимания не обратит, стрелять будем через платок, у нас есть некоторый опыт. Тебе что, охота сдохнуть в такую прекрасную погоду? День-то какой, французишка…
17 
