44 
Каледин побывал в Порт-Артуре и теперь составлял план передислокации туда своей бригады.
«Консервный завод» в Хуицаинзе был почти готов и скоро должен был начать гнать продукцию — ручные гранаты и противопехотные мины. Кстати, тамошние кулибины помимо моих лягушек предложили совсем простое устройство — кусок железной трубки с пистолетным патроном прикапывается вертикально. На него наступает японец, хлоп — и воевать он уже долго не сможет, стопа раздроблена, да еще заражение от грязи почвы и портянок… Очень гуманно, мы никого не убиваем, а ущерб противнику наносится даже больше. Труп, он ведь лежит себе и лежит, а раненый начинает орать, подрывая боевой дух товарищей, потом его надо тащить в тыл, лечить там и кормить… Только зачем тратить пистолетные патроны, они нам для автоматов пригодятся. На военных складах полно патронов с дымным порохом для берданок, нам их за так отдадут и еще спасибо скажут.
Потихоньку начал создаваться запас рельсов — для путей подъезда передвижных ЖД батарей на позиции. Вот для них-то и нужны были мотоплатформы первой бригады — а то дым паровоза слишком недвусмысленно намекнет противнику, что и куда приехало. Ну, а настоящий тепловоз — это для бронепоезда, который пора было уже выгонять с запасного пути.
Вот ему для разведки и корректировки точно понадобится автожир, кстати. Затея с самолетами — все-таки слишком авантюрно, народ побьется, но автожир — совсем другое дело!
Значит, сразу и озадачу вторую бригаду полноценным бронепоездом, подумал я. И денег им, пожалуй, надо будет дать из расчета не по полторы, а по две тысячи!
Глава 14
— Ваши высочества, разрешите просочиться? — поинтересовался я, оказавшись в Гошином кабинете.
— Открывать дверь ногой — это «просочиться»? — кротко спросил Гоша. — И что случилось с твоей хваленой пунктуальностью? Десять минут уже мы с Мишелем тебя ждем, вообще-то говоря…
— Так я ж бегом бежал, ну и чтоб не тормозить с разгону… А с пунктуальностью ничего не случилось, просто «Ока» подохла. Еще вчера мотор застучал, думал после совещания отдать на замену, а он не дожил. Но ничего так машинка побегала, почти одиннадцать тысяч километров.
— Ладно, тогда первое совещание руководящего состава ИВВФ будем считать открытым, — сообщил его главнокомандующий. — Да сядь ты, наконец, вот твоя пепельница! Сегодня нам предстоит решить — как, из чего и когда будем формировать авиационные части наших дивизий.
Надо сказать, что авиадивизии Российской империи, существующие пока лишь на бумаге, представляли собой весьма странные образования. Дивизия включала в себя два авиаполка, одну авиагруппу, то есть недополк, и пехотное либо конное подразделение неустановленной численности. Эти подразделения уже существовали, ровно две штуки — бригада Каледина численностью в пять с половиной тысяч штыков (точнее, стволов) и Особый казачий отряд Богаевского в восемь тысяч сабель (а вот они, кажется, там были у всех). Командиром первой дивизии еще полгода назад стал я, а недавно был подписан указ о формировании второй, с Мишелем во главе. Осталось решить, как мы будем делить авиацию — места дислокации были уже примерно согласованы.
— Все «Пересветы» и «Святогоры» — второй дивизии! — внес щедрое предложение я.
Мишель кивнул, правда без малейших признаков воодушевления. Оно и понятно, первая должна была базироваться на Ляодунском полуострове и действовать большей частью по морским целям, этим каракатицам там делать нечего…
— Еще туда можно выделить полсотни «Тузиков», — продолжил я. — И шесть «Бобиков», для качественного усиления.
— А Полозова ими командовать! — подалось вперед младшее высочество.
— Мишку не дам, — возразил я. — У вас, господин полковник, еще Потапова остается, её-то вы мне не отдадите? И Знайко с Ладыженским, так и быть!
— Ну, это понятно, — усмехнулся Мишель, — они воды боятся. Но все-таки, в Артуре будете вы…
— Я старый, больной человек, — пояснил я Мишелю, — и генерал к тому же. — Вы таки думаете, что я там буду целыми днями трепыхаться по небу? Хорошо, берите еще Николаенко.
— А действительно, кто в Артуре-то летать будет, раз ты почти весь первый поток раздал? — забеспокоился Гоша.
— Во втором есть талантливые ребята, впереди еще почти год, подучатся. Но вернемся к самолетам. Четыре воображаемых «Бобика», то есть которых еще нет, записываем за «Мономахом». И два реальных «Тузика» туда же. Пять «Бобиков» оставляем второй летной школе.
44 
