Долго скучать Комову не пришлось, он даже не успел подумать, что может перезвонить Горелову. К нему подошел мужчина кавказской наружности, одетый в кожаную куртку, и, поздоровавшись, поинтересовался:
– Наверное, это вас мне поручили встретить?
– Не знаю, – пожал плечами Комов.
– Вы из Новосибирска, Андрей Борисович Комов?
– Вас Горелов прислал?
– Нет, – улыбнулся моложавый мужчина, обнажив крепкие здоровые зубы, – я сам попросил Горелова не приезжать. Я работал вместе с вашим братом, и поскольку многое в его гибели пока неясно, то встречаю вас по долгу службы.
Комов не был настроен встречаться с представителями ФСБ, но понимал: это необходимость, такую уж должность занимал его брат Сергей.
– Куда мы едем?
– Домой к вдове вашего брата. Все расходы по похоронам взяло на себя наше управление, – мужчина, пока так и не представившийся, немного нервничал.
Комов чувствовал, незнакомцу поскорее хочется увести его из терминала, он то и дело бросал взгляды по сторонам.
– Извините, но здесь не безопасно, – прошептал встречавший и взял Комова под локоть, – мы выйдем через служебный вход.
– Зачем?
– Так ближе к машине, – и брюнет в кожаной куртке настойчиво повел Комова к двустворчатой двери с надписью «Служебный вход».
Народу в коридоре им встречалось много: летчики, стюардессы, служащие аэропорта – обычная деловая суета, люди не особо обращали внимания друг на друга.
Кавказец шел уверенно, можно было подумать, что он ходит здесь каждый день. Комову даже показалось, с кем-то здоровается.
– Доктор Горелов очень хотел вас встретить, но из соображений безопасности я запретил ему это делать.
Кавказец открыл дверь, и мужчины оказались на служебной автостоянке.
– Я бы воспользовался общей стоянкой, да мест на ней мало, – улыбнулся кавказец.
С одной стороны, провожатый Комову понравился: учтивый, спокойный, лишнего не говорит, но, с другой стороны, глаза его спутника оставались холодными, как у земноводных, мужчина мог улыбаться, а выражение глаз при этом не менялось.
– Садитесь, прошу вас, – кавказец открыл дверку машины и указал на сиденье рядом с водительским.
Обычно Комов предпочитал ездить на заднем сиденье, но обижать провожатого не захотел, получилось бы, будто он не хочет сидеть рядом с ним.
– Да, кстати, – сказал кавказец, когда уже сидел в машине, – забыл представиться: подполковник Гейдаров, служил под началом вашего брата.
Машина выкатилась на шоссе, но через пару километров кавказец свернул вправо. Неширокая пустая, выложенная бетонными плитами дорога вела по довольно странной местности. Комов и не знал, что под Москвой есть такие места: заброшенные заводы, хранилища, нечто вроде полигонов железобетонных конструкций.
– Заброшенная дорога – тоже из целей безопасности? – спросил Андрей Борисович.
– Нет, – засмеялся кавказец, – так мы доедем быстрее. Не люблю толчеи: ни на дорогах, ни в транспорте, не люблю людных улиц. Когда мчишься по дороге один, отвечаешь только за себя и знаешь, что никакой идиот не врежется тебе в багажник.
Шоссе скрылось за поворотом. Мир в этих местах выглядел так, словно недавно над ним разорвалась нейтронная бомба, – ни людей, ни машин, одни заброшенные здания.
– Да, кстати, – беззаботно произнес мужчина, назвавшийся подполковником Гейдаровым, – ничего странного в полете с вами не происходило?
На мгновение Комов задумался, вспомнив странный сон, но не станешь же о нем рассказывать офицеру ФСБ?
– Все нормально. Разве должно было что-нибудь случиться?
– Так, предосторожность.., мелкая, – отозвался Гейдаров. – Вы не смотрите, что я кавказец, – вновь улыбнулся он, – в Москве с моей внешностью жить сложновато, постоянно останавливают, проверяют документы. Хоть ты перекрась волосы в соломенный цвет!
– Да, кавказцам сейчас не очень легкое – осторожно заметил Андрей Борисович.
– Нет, что вы, я ни на кого не в обиде. Мне самому, когда по утрам в зеркало смотрюсь, хочется у себя документы проверить, – расхохотался кавказец и тут же смолк. – Извините, забыл, по какому поводу вы здесь.
Комов поймал себя на том, что улыбнулся против желания.
– Кстати, – дружелюбно произнес назвавшийся Гейдаровым, – у нас есть сведения, что Смоленский вам передал кое-какие документы.
– Кто вам об этом сказал?
– Работа такая – все знать.
– Но все же?