Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
116 
Пули просвистели прямо у него над головой.
— Ну вот и машина.
Комбат слышал рев мотора, треск автоматных очередей.
«Боже мой, — подумал он, — неужели никто из этих хваленых спецназовцев не мог выстрелить в микроавтобус, может быть, стреляли, но не попали».
Рублев прижал металлический приклад автомата к плечу и с колена выпустил длинную очередь по колесам микроавтобуса. Тот завизжал, но в кювет не улетел, водитель был явно очень опытный и успел резко нажать на тормоза. Микроавтобус замер, двери открылись, и из него начали выпрыгивать люди. Один из поставщиков бежал низко пригнувшись, двое телохранителей прикрывали его справа и слева. Еще четверо бежали с автоматами впереди, причем бежали прямо на Комбата.
— Давай! — крикнул Рублев, подавая сигнал Пехоте.
Но автомат молчал.
«Что за лажа!» — подумал Комбат, выпуская еще одну длинную очередь. Один из бегущих споткнулся.
«Готов! Вот так-то будет лучше».
Остальные залегли и принялись, не жалея патронов стрелять в то место, где был Комбат — по их расчетам. Но Борис Рублев, предвидя это, успел отползти, скатиться метров на двенадцать в сторону и там, лежа под колючим кустом за большим плоским камнем, перезарядил свой автомат.
«Умеете, умеете», — подумал он и, прячась за камнем, начал бить короткими очередями.
Чуть выше дороги, где горел джип, кипел самый настоящий бой, и вдруг застучал автомат Шмелева.
«Жив, жив!» — обрадовался Комбат. Понимая, что сейчас бандиты залягут, вскочил в полный рост и из-за камня принялся стрелять в темноту, туда, где по его расчету должны были находиться бандиты.
В небе вспыхнула ракета, одна, вторая, третья.
Комбат сразу же среагировал на вспышку света, он бросился в сторону и покатился по земле. То же самое сделал и Пехота. Вскочив на колени, Комбат увидел, как трое бандитов, прикрывая собой мужчину в длинном плаще, бежали туда, где был Пехота.
«Уйдут, уйдут» — мелькнула мысль у Рублева и он выпустил длинную очередь, расстреляв все патроны, автомат щелкнул.
— Мать твою так! Патроны всегда кончаются в самый ненужный момент, — эту истину Комбат знал.
Перезарядить автомат было секундным делом.
Вновь упав, прокатившись несколько метров. Комбат вставил новый рожок.
— Ну, держитесь гады.
Бандиты уходили в кустарник. Сейчас их было уже трое, один корчился.
— Достал-таки я тебя, — пробормотал Рублев и принялся бить короткими очередями, понимая, что вряд ли попадет.
* * *
Полковник Савельев и его спецназовцы ввязались в настоящий бой. Но как они не старались, не смогли удержать бандитов. Небольшая группа прорвалась в темноте, они даже не смогли определить, сколько их прошло к зарослям кустарника и там, рассеявшись, двинулась к заросшему тростником болоту.
«Уйдут! Когда же, наконец, взойдет солнце!» — думал полковник Савельев, отдавая распоряжения, бросая вдогонку группу спецназовцев.
Комбат и Шмелев не позволили бандитам уйти, двоих взяли в плен. Комбат понимал, что сейчас самое время атаковать МТС. Под покровом темноты эта атака может быть удачной, а что делается там наверху, Рублев не подозревал.
А там хозяйничал Курт. Он взял бразды правления в свои руки, и все его слушались, понимая, что только он один может помочь вырваться из кольца и уйти на свободу. Курт ходил, обвешанный оружием.
— Сильвестр, свяжи этого долбанного казаха.
Ашиб попытался что-то сказать, но получил удар прикладом автомата в голову, потерял сознание и рухнул на пол. Сильвестр связал ему руки проволокой, затем связал его жену и беженку. Перепуганные дети плакали навзрыд, видя как незнакомые мужчины расправились с родителями.
— А теперь за мной! В машину, пусть рассветет.
Всем сидеть в машине. Опустите стекла, посадите детей! К окнам! К окнам, я сказал!
— Что это ты задумал? — Сиваков все еще не понимал.
— Что я задумал? То, что всегда делают в подобных ситуациях. Единственные, кто нам может помочь выбраться отсюда это дети.
У Курта была рация, которую он забрал у спецназовца, зарезанного в кустах.
— Я хочу говорить с командиром.
— Как вас зовут?
— Как меня зовут? — услышав вопрос, Курт расхохотался, — это не твое дело, я же не спрашиваю, как зовут тебя.
., — Сдавайтесь, сложите оружие и сдавайтесь. Обещаю сохранить вам жизнь, — говорил полковник Савельев.
— Чихать я хотел на твои обещания. У меня тут дети, русская женщина и казах с женой. Если мы не сможем отсюда выехать, я прикончу детей. Поверь, я это сделаю.
116 
