Последние отзывы

  102  

Так ОН думал о себе. Что же до женщины, застрявшей где-то вместе с энклапионом, который, по ее же словам, находился в данный момент при ней, то о ней Гроссмейстер в последние годы привык думать скорее как о подчиненном, как о своей правой руке, чем как о возлюбленной. Хотя спать с ней, естественно, продолжал – во-первых, отказаться от этого было дьявольски тяжело, другой такой любовницы днем с огнем не сыщешь; а во-вторых, бабы с таким темпераментом подолгу не простаивают – оглянуться не успеешь, как найдет тебе замену. А это будет означать потерю не только женщины, которая делит с тобой постель и готовит по утрам яичницу, но и, как уже было сказано, верного соратника и незаменимого помощника.

Только вот куда он запропастился, этот хваленый соратник?

В последнее время ей пришлось потрудиться, и это была совсем не та работа, к которой она привыкла. В эти дни они мало виделись, мало разговаривали, а если разговаривали, то совсем не так, как обоим хотелось бы: ОН отдавал приказы, а она сообщала новую информацию. Выглядела при этом, как всегда, превосходно, но ОН отлично понимал, чего ей это стоило. Она здорово устала, но это, черт возьми, не причина, чтобы сходить с дистанции в самый последний момент!

А может, дело вовсе не в усталости? Отношения между ними уже давно стали далеки от идеальных, а кровавый марафон последних недель, пройденный в паре с этим белокурым мясником, не мог, конечно, способствовать укреплению их давней связи. Они не были женаты, но разве в этом дело? Можно подумать, штамп в паспорте способен удержать человека, который решил уйти...

Вот оно: уйти. Пересмотреть свои взгляды на собственную жизнь и поступки, кое-что осознать, кое в чем раскаяться... Уйти не просто так, а нанеся на прощанье предательский удар в спину, который, как ей, наверное, кажется, поможет хоть что-то исправить. А раз так...

ОН снова посмотрел на часы, потом бросил взгляд в окно. Ждать было уже не просто бесполезно – это было смешно. Нужно было что-то делать. Что именно следует делать, ОН знал.

Уже ни на что не рассчитывая, взял лежащий на краю стола мобильник и набрал ее номер. Аппарат был отключен либо находился вне зоны досягаемости. ОН полагал, что верно и то и другое: скорее всего ее телефон действительно был выключен, находясь при этом уже очень далеко от последней ретрансляционной антенны. Уезжая, она всегда включала роуминг, но в этот раз это было ни к чему: она вовсе не собиралась поддерживать с ним связь.

ОН догадывался, куда она могла поехать, и первым его побуждением было схватить такси и гнать в аэропорт. Усилием воли взял себя в руки. Там ее уже нет, а самолет на такси не догонишь. Надо просто позвонить этому "гитаристу", пусть он ей сыграет, как в песне поется, "самый популярный в нашей синагоге отходняк". Неизвестно, каким рейсом она вылетела, но встретить ее белокурый мясник вряд ли успеет. Это не так страшно: в конце концов, накроет двух птичек в одной клетке, на то у него и пистолет.

Приняв решение, Гроссмейстер нажал клавишу быстрого набора, вызвав номер блондина, который, по его расчету, уже должен был подъезжать к месту назначения. У этого, слава богу, телефон работал и роуминг был включен.

– Привет, это я, – сказал ОН, из-за владевшей им озабоченности даже забыв выделить личное местоимение интонацией, намекающей на необходимость писать его с прописной буквы: "Я". – Послушай, для тебя есть еще одно небольшое дельце. Ты сейчас где?

Ему ответили. Ответ был коротким и совершенно неожиданным, а затем в трубке наступила тишина, и на экране дисплея появилась надпись "Соединение завершено". Зарычав сквозь стиснутые зубы, ОН повторно набрал номер. Телефон работал, об этом свидетельствовали длинные гудки, но никто не отвечал.

– Ах ты подонок, – пробормотал Гроссмейстер. Уловив в собственном голосе нотки растерянности, ОН рассвирепел. Мощная ладонь сжалась в кулак, внутри которого все еще находился мобильник. Послышался жалобный хруст, и, когда ладонь наконец разжалась, на пол посыпались обломки серебристой, как брюхо упорхнувшего самолета, пластмассы.

* * *

Первый утренний рейс на Ригу отправлялся через сорок пять минут, и регистрация пассажиров уже началась. Билетов в кассе не было. Миловидная служащая аэропорта, которой был очень к лицу синий форменный китель, выразила Глебу свое глубокое и явно неискреннее сочувствие, а затем предложила лететь следующим рейсом, отправляющимся через два часа с какими-то минутами – с какими именно, Сиверов не расслышал, но с небольшими.

  102