29 апреля, вторник, утро. Нью-Йорк Сити, США.

Утро было серым, а мелкий дождь нагонял еще большую тоску. Дрика еще ворочалась в спальном мешке, а я выбрался из рубки вроде бы и выспавшийся, но какой-то весь мятый, с затекшей шеей и непрекращающейся зевотой. Кот, к моему удивлению, не спал, а сидел прямо на приборной доске и умывался, тщательно вылизывая лапу ярко-розовым быстрым языком. Сэм сидел на корме, накрытый дождевиком и смотрел куда-то в сторону изломанного линией домов нью-йоркского горизонта.

– Доброе утро, – поприветствовал я его.

Вместо ответного приветствия он спросил:

– Ты заметил, к чему мы пришвартовались ночью?

– Нет, – энергично помотал я головой, заодно разгоняя и сон. – Объясни, у меня еще душа спит, вместе с мозгом.

– Попробуй испытать свою наблюдательность, – все же предложил он.

Я уставился на большое плавучее сооружение, окруженное порванным боновым заграждением, которое вытянулось по течению словно бусы, зацепившиеся за крючок. Ажурная такая конструкция, с помостом наверху, плавучая, какие-то трубы… будка, из которой можно чем-то тут управлять, длинные трубы, три в связке, оплетенные стальными профилями, сверху на них опять же помост от самого берега, с релингом. Большие танки на берегу, множество, белые и зеленые. Надпись "HESS" зелеными буквами в белом поле на самом большом из них, тоже зеленом. Где я видел такую надпись, причем очень часто? Правильно, на заправках.

– Сэм, что это?

– Это заправочный док для танкеров, да сэр, – сказал он, усмехнувшись. – Вон в тех больших ведрах на берегу мазут и дизельное топливо. Сюда, где мы стоим сейчас, подходят суда и берут топливо. То есть бензин и дизельное. И еще, судя по шлангам, здесь суда заправляются, те что побольше.

– Большие суда же мазутом заправляются, – не понял я.

– Танкеры, – терпеливо объяснил он. – Они здесь заливаются тем, что делает вон тот завод… – он указал рукой на легко узнаваемый силуэт нефтеперерабатывающего завода неподалеку, -… и везут это дальше по побережью. Теперь понял? А то, что ходит по рекам, тоже чаще всего на дизеле. Нет здесь мазута, как я думаю.

– И ты думаешь, что там что-то осталось? – спросил я с недоверием.

Как-то странно, что такое замечательное место могли бросить без присмотра и невывезенным. Не верится как-то.

– Никто не мешает проверить, верно? – посмотрел он на танки задумчиво. – Вокруг все целое, следов разгрома нет, а по берегу мертвецы гуляют… Похоже, что никто и ничего отсюда не вывозил, не успели.

– Могли залить в танкер, – возразил я.

– Танкер нужен очень большой, чтобы все это залить, а док маленький, – Сэм обернулся ко мне и оперся на релинг. – Откачать из таких танков все до капли почти невозможно, там сотни тысяч тонн. А нам всего несколько нужно, это для них как плевок, да сэр.

А что, очень даже логично.

– Дрика! – крикнул я в кубрик. – Выходи быстрее, дело появилось.

Дрика вышла через несколько минут, тоже заспанная, как я недавно, с отпечатавшимися на нежной коже щеки складками. Потерла лицо, как-то смешно фыркнула и спросила:

– Что?

– Топливо, – указал я на наливной терминал на берегу. – Очень много, можем, как нам кажется, большой корабль заправить и на нем…

– … идти нанимать команду, – закончила она фразу за меня. – Но яхту побольше… да, можно заправить, наверное, – дополнила она, глядя на берег. – А как?

– Для начала надо лодку к доку подтянуть, – сказал я, начиная шевелить мозгами чуть быстрее. – И навестить вон ту будку, а дальше разберемся.

План начал вырисовываться на ходу, но общие детали проявлялись – проверить, есть ли горючее, узнать, можно ли его как-то качать с берега, а дальше… дальше дело техники. На самом деле разберемся.

  169