27 
Каждый день полковник Студинский аккуратно наведывался к Глебу Сиверову и заводил с ним абсолютно необязательные разговоры, пытаясь выведать некоторые подробности прошлых лет. Но Глеб говорил мало, больше слушал, и каждый раз полковнику приходилось уходить почти ни с чем.
Единственное, чего добился от него Студинский, – это обещания не делать глупостей и согласие, сотрудничать, если, конечно, предложенные условия удовлетворят Глеба.
Владимир Анатольевич Студинский рад был бы избавиться от возложенных на него обязанностей. Ведь, кроме всего прочего, по поручению генерала Кречетова он стал разрабатывать странное здание, возникшее в Дровяном переулке.
Студинский отслеживал все его метаморфозы – от возведения забора до последних дней. С самого начала полковник Студинский Владимир Анатольевич столкнулся с непреодолимыми трудностями, он подсылал своих людей, чтобы те, прикинувшись забулдыгами, предложили на стройке свои услуги по разгрузке кирпичей, запросив в качестве оплаты бутылку. Но несколько раз их вежливо отправляли, а в последний раз даже вызвали милицию. Им пришлось провести целую ночь в отделении, потому что показывать свои удостоверения сотрудников ФСБ полковник запретил строго-настрого.
Самое странное было то, что земельный участок и строение на нем вообще никому не принадлежали, они словно исчезли с карты города. Первое подозрение, что дом принадлежит какой-нибудь преступной группировке, отпало почти сразу. Не нашлось бы в столице таких бандитов, которые могли бы купить всех: и милицию, и префектуру, и даже мэрию. Вот так – дома не было, и все.
Проходили дни, недели, а полковник Студинский был вынужден довольствоваться краткими донесениями от людей наружной охраны, которые могли сообщить только то, сколько людей вышло из дома, сколько вошло, что утром въехал микроавтобус «мерседес» с затемненными стеклами, вечером выехал.
Однажды было получено донесение следующего рода: из здания по Дровяному переулку вышла заплаканная девушка, и наблюдателю удалось установить ее адрес.
Узнать ее имя, фамилию большого труда не представляло, но с местом работы вышла заминка. Точно ее должность установить не удалось, было известно лишь одно – два года назад она поступила на работу в администрацию Президента. Вся остальная информация была закрыта даже для всемогущего ФСБ.
И вот теперь полковник Студинский направлялся на доклад к генералу Кречетову. Ничего конкретного сообщить он не мог. Владимир Анатольевич понимал, что «Федор Молчанов» лишь один из псевдонимов Слепого, понимал, что дом по Дровяному переулку явно не офис фирмы «Экспо-сервис Ltd», а какая-то закрытая структура администрации Президента. Иначе какого черта тянулись кабели правительственной связи, какого лешего работали глушители подслушивающих устройств, и мощный компьютер, установленный в здании, постоянно взламывая код и пароли, вторгался в информационные сети коммерческих структур, правительственных учреждений и банков. В общем, доложить генералу Кречетову полковнику Студийскому было особенно нечего.
С тяжестью на душе вступил он в приемную и встретился взглядом с хорошенькой секретаршей, которую, скорее всего, выбрали на эту должность из-за размера ее бюста. Последний прямо-таки нависал над клавиатурой машинки.
– Виталий Константинович уже ждет вас, – проворковала секретарша, указывая на дверь, ведущую в кабинет генерала Кречетова.
О, как хотелось полковнику Студийскому, чтобы генерал был занят, и тогда не пришлось бы выглядеть совершеннейшим мальчишкой в его глазах.
Но полуоткрытая дверь приглашала войти. Студинский, оттягивая момент встречи, неторопливо двинулся по строгой однотонной ковровой дорожке. Идеально смазанная дверь даже не скрипнула. Генерал Кречетов сидел за массивным письменным столом, явно видавшим и других хозяев, изображая, что сосредоточенно изучает бумаги, разложенные перед ним. На самом деле У генерала Кречетова была привычка не сразу обращать внимание на посетителей. Лучше дать почувствовать, что ты очень занят и тот, кто пришел к тебе в кабинет, не самое главное, что волнует тебя в этом мире.
Наконец, генерал Кречетов поднял седеющую голову и устало произнес:
– Ну, Владимир Анатольевич, садись и докладывай.
– Вот все, что мне удалось узнать насчет дома в Дровяном переулке, – полковник Студинский положил перед собой коленкоровую папку и раскрыл ее.
27 
