32 
Газеты, купленные в киоске, были прочитаны за полчаса.
Зато двум коллегам шофера, устроившимся в кузове, было не до безделья.
Все внутренности просторного фургона были напичканы аппаратурой. Здесь крутились бобины магнитофонов, мерцали индикаторные лампочки. То и дело аппаратуру приходилось настраивать, уж слишком слабыми оказались сигналы, исходящие из дома со скромной вывеской «Экспо-сервис Ltd». Двое мужчин почти не обращали друг на друга внимания. Каждый из них был занят своим делом. Один, в годах, водрузил на свою лысеющую голову пару наушников и, покручивая ручку настройки, пытался отделить от сопутствующих шумов голоса говоривших в комнате.
Наконец, потрескивания, пощелкивания и гудение ушли, и голоса прорисовались довольно четко. Но вместо того, чтобы разговаривать о государственных тайнах, двое охранников делились воспоминаниями о вчерашней пьянке. И самое странное: то, что не помнил один, хорошо помнил другой. И так вдвоем они выстраивали цельную картину вчерашнего дня.
Слухач вклинился как раз тогда, когда они рассуждали, стоило ли мешать шампанское с водкой. Оба сходились на том, что не стоило. Но тут же были вынуждены признаться – им никогда не удается избежать этой ошибки.
– Я вот проснулся утром, – вспоминал один из охранников, – вижу – кто-то рядом со мной в постели. Смотрю, а вспомнить ее не могу. И даже не знаю, было у нас что-нибудь или нет.
– А она что говорит? – спрашивал второй.
– Тоже ничего не помнит.
– А я помню, – послышался короткий сухой смех, так похожий на пощелкивание ногтем по микрофону, – помню, как затащил в кровать, помню, как Людка раздевалась… Помню даже, что лег на нее. А потом как начало ее мутить… Еле слезть успел.
– А вот меня никогда не тошнит, – не без гордости признался второй охранник. – Все что угодно: вырубиться могу, под столом проснуться, а вот чтобы тошнило – не было такого.
– Вот это-то и плохо, – огорчался его приятель. – Если организм здоровый, не отравлен алкоголем, то пьянеешь после первой половины бутылки. А если больше выпьешь – обязательно тошнит. Значит, твой организм уже отравлен. Ты уже привык к алкоголю, и недолго тебе осталось занимать место на службе.
– Если бы всех, кто так пьет, выгоняли с нашей работы, – рассмеялся охранник, – некому было бы и службу нести.
Голоса стали уходить куда-то вдаль. Вновь послышались шумы.
– Опять глушилки включили, – поморщился слухач и защелкал клавишами, пытаясь внести коррекцию. – Если я привезу такой отчет, где только о девках да о водке рассказывают, то и мне недолго служить останется.
Он спустил наушники на шею и повернулся к своему напарнику. Тот не отрывал взгляда от экрана, на котором то возникали, то исчезали столбцы цифр, обрывки текста.
– Ну что, Васильевич, там у тебя? Получается?
– Да тут хренотень какая-то, – не оборачиваясь, отвечал тот, кого назвали Васильевичем.
– А тебе что, нужно знать, о чем речь идет или только снять информацию?
– Да в общем-то все равно, – пожал плечами Васильевич, – но так можно и компьютерных игр назаписывать, да еще и вирусов к ним в придачу.
Слухач отложил наушники и, ступая по немного наклонному полу, подошел к напарнику.
– Васильевич, что-то не нравится мне этот дом.
– О чем они хоть там говорят?
– Да все о том же – о бабах, о водке… А ты торчи тут и слушай, как дурак.
– А вот теперь снова на английском текст пошел, – Васильевич указал коротким, как обрубок, пальцем, на монитор. – Я, конечно, запишу, но черт его знает, что там написано!
– Давай-ка лучше перекусим, – предложил слухач, вытаскивая из портфеля газетный сверток.
На столике, освобожденном от магнитофонных лент, мужчины разложили незатейливую снедь и, поставив перед собой два пакета молока, принялись перекусывать.
– Эх, пивка бы! – мечтательно произнес слухач, прикладываясь к отрезанному углу пакета с молоком.
– И рыбки, – Васильевич скосился на экран монитора, где то возникали цифры, то вновь исчезали в сером электронном месиве.
– Давай водилу пошлем, – предложил слухач.
– Так по инструкции же не положено, – засомневался Васильевич, но по его глазам было видно: за пиво он готов пожертвовать и инструкцией.
Слухач подошел к торцовой стене и постучал в прямоугольник задвижки.
Тот отошел в сторону, блеснули глаза водителя.
– Чего вам?
Слухач запустил руку в карман и протянул водителю купюру.
32 
