90 
– А место, где нашли разбитый джип, далеко отсюда? – спросил Эдик.
Он стоял неподвижно, как будто ни вонь, ни мухи ничуть ему не досаждали.
– Рядом, – ответил один из автоматчиков. – Километра два с половиной, три. Пустяк.
– Надо забрать его отсюда, – сказал Эдик. – И надо вырезать пулю, чтобы быть уверенными. Хотя мне кажется, калибр тот же, что и у тех, в машине, – сорок пятый. У нас нечасто стреляют из сорок пятого калибра, правда? Хотя я не был дома столько лет, все могло измениться...
– Нечасто, – сказал один из автоматчиков. – А если бы даже и часто, все равно таких совпадений не бывает.
Костя сделал шаг вперед, потом еще один. Он не хотел туда идти, но ноги сами вели его, как будто в них вселился злой дух. С каждым пройденным шагом запах разложения усиливался, мало-помалу становясь нестерпимым. Наконец Костя подошел вплотную к группе людей у стены и остановился.
Первым делом в глаза ему бросилась надпись, нацарапанная чем-то острым на облупившейся штукатурке стены. Наверное, он увидел надпись потому, что смотреть вниз ему не хотелось. "ПРИВЕТ АРШАКУ!" – гласила она. Черт знает какая чепуха полезла Косте в голову в этот момент. Показалось почему-то, что перед ним – предсмертное послание москвича, которое тот нацарапал за минуту до того, как пустить себе пулю в лоб. В течение какого-то очень короткого времени эта дикая, ни с чем не сообразная мысль выглядела для Кости почти логичной, потому что ничего другого в голову ему просто не пришло. Потом он опустил глаза и увидел то, что лежало на полу.
Там, на полу, на груде строительного мусора, поросшего бледной от недостатка солнечного света сорной травой, лежал Гамлет – вернее, то, что от него осталось. Завьялов узнал дорогой черный костюм, лакированные туфли и даже фирменную белую рубашку, хотя она побурела от засохшей крови и была испещрена подвижными черными точками ползавших по телу мух. Узнать лицо оказалось труднее, но прическа была та, и золотая цепь на вспухшей, почерневшей шее трупа была Завьялову хорошо знакома, так же как и блестевшие на мертвом запястье дорогие швейцарские часы. Часы еще шли; это было нелепо и страшно, почти кощунственно, но еще страшнее, еще кощунственнее была промелькнувшая в голове у Кости мыслишка: а хорошо бы эти часики приватизировать, покойнику они все равно не нужны...
– Убит, – обращаясь персонально к Косте, зачем-то сообщил Эдик. – И убит давно. А мы на него грешили... Прости, Гамлет. Ну, а ты, уважаемый, что думаешь по этому поводу?
Костя ничего не думал по этому поводу. Издав сдавленный, мычащий звук, он торопливо отвернулся, согнулся пополам, и его обильно вырвало на пол. Рвота была такой мощной и неудержимой, что он даже испугался, как бы не выблевать собственные внутренности. Потом спазмы начали утихать и вскоре совсем прекратились. Костя стал разгибаться, и вот тут-то Эдик углядел у него под рубашкой револьвер.
– А это что такое? – спросил он, одним точным движением выхватив оружие у Кости из-за пояса.
– Это... да я же вам говорил! Это ствол, который мне москвич дал.
– Покажи, – обратился к Эдику один из автоматчиков и, бросив на револьвер один только беглый взгляд, резко повернулся к Косте всем телом, словно собираясь броситься на него. Судя по выражению его разом потемневшего лица, так оно и было. – Это Гамлета, – сказал автоматчик, сверля Костю бешеным взглядом. – Это его револьвер, он с ним в тот день поехал к старику, у которого этот шакал койку снимал.
– Точно? – переспросил Эдик и, не дожидаясь ответа, тоже повернулся к Косте. – Так, – сказал он веско, будто камень уронил. – Ну-ка, пошли со мной, потолкуем. Расскажешь поподробнее, как тебе этот ствол достался – кто дал, зачем дал... Или, может, ты сам его взял? Может, руку ты сломал, когда джип с дороги сталкивал?
– Какой джип?! – заголосил Костя, пятясь от надвигавшегося на него Эдика, который в данный момент напоминал уже не лорда на прогулке, а скорее вурдалака на ночной охоте. – Я же говорю, ствол мне москвич дал, почти насильно всунул! Бери, говорит, пригодится... Я здесь ни при чем, клянусь, я же сам к вам пришел!
– Струсил, потому и пришел, – сказал Эдик. Глаза у него стали совсем узкими, превратившись в две черные щелочки. – Давай, давай, выходи на улицу, там поговорим. Расскажешь, для чего ты его с собой притащил. Грохнуть меня хотел? Засаду хотели устроить, в ловушку нас заманить? – Он остановился и, повернувшись к своим людям, сдержанно сказал: – Берите Гамлета, надо вывезти его отсюда и похоронить как положено. Только аккуратнее. Вы смотрели, маяк не заминирован?
90 
