7 
Но машину она мужу все-таки купила, в один из приступов раскаяния. Чем сильнее в душе у жены бушевала буря, тем дольше светило потом солнце над безбрежным океаном ее чувств. И вот вам результат — красавец «Форд» серебристого цвета. Сам выбирал. Жена презрительно сказала, увидев машину, что ее цвет напоминает ей крашенные серебрянкой башенки могильных оград. Но он не бард. У него не возникает поэтических образов. Чудесная машина! Как жаль, что надо вернуться к тому переезду. Но — надо.
Он боялся, что, очутившись на переезде, где случилась трагедия, рассиропится, начнет раскаиваться, переживать. Мол, как много она могла бы еще сделать, если бы осталась жива! В безвременной кончине гениальной Сабины Сабуровой его вина. Как там сказали вчера в одной из телевизионных передач? «Накануне солнечного затмения русская культура понесла тяжелую утрату…» И так далее. Солнце по имени Сабина погасло навеки. Ах, ах, ах! Вечная тьма. Сколько их, этих солнышек, взойдет еще над горизонтом! Человечество не может жить во мраке, людям необходим свет. Даже если каждый новый будет накануне солнечного затмения.
Девушка в инвалидном кресле была вновь на обочине. Она что, никогда отсюда не уезжает? Похоже, узнала машину. Вся подобралась, сильные пальцы вцепились в колеса инвалидного кресла. Он вспомнил — они с женой видели ее и раньше. Тогда Сабина чуть не заплакала. По выражению ее лица понял: страдает. И это надолго. До самой Москвы не успокоится.
— Ну выйди, дай ей денег, — не выдержал он.
— Ты что?! Как можно?!
— А что тут такого?
— Ты ничего не понимаешь, — с укором сказала жена.
За пятнадцать лет их брака эта фраза сделалась чрезвычайно популярной. Подойдя к девице он сразу понял, что так просто не отделается. Жалости к ней не испытывал. Какие глаза! Злющие! А личико бледное, невыразительное. Таким обделенным судьбой Господь, как правило, отмеряет красоты щедрыми горстями. А этой дал щепотку и остановился. Сэкономил. Чем же он ее наградил? Упрямством? Похоже.
— Здравствуйте, — кивнул он.
Девушка глаз не отвела, взгляд его выдержала. Да, характер. Характер налицо. А глаза у нее красивые. Серо-голубые, в светлых пушистых ресницах. Из-под косынки выбилась вьющаяся русая прядь. Она накручивает ее на палец и молчит. Ждет.
— Вы меня узнали?
— Да.
«Лучше бы ты была немая», — подумал он. Жена, которая умела подслушивать его мысли, сейчас начала бы грозить, что напишет завещание в пользу детей-сирот. Чтобы ничего не досталось такому бездушному, такому жестокому, такому… Но нет больше жены.
— И как же вас, девушка, зовут?
— Жанна.
— Очень приятно. (Ха! Приятно!) Я Сергей Васильевич Сабуров. Муж той… — слова застряли в горле, и он махнул рукой в сторону переезда.
— Я знаю, кто такая Сабина Сабурова.
— Очень хорошо. Именно поэтому вы решили обвинить меня в ее смерти?
Девушка молчала.
— Послушайте, с чего это вдруг вы решили посадить меня в тюрьму?
— Это мое дело.
— Денег хотите? — напрямую спросил он.
Снова молчит. Смотрит.
— Где твоя мать? — резко перешел он на «ты». Противная, злая девчонка! И вдруг услышал:
— Возьмите меня к себе.
— Куда к себе? — растерялся он.
— У вас есть дом?
— У каждого человека есть дом.
— Большой? — Смотрит не моргая.
— Ну, допустим, что три этажа.
— Со всеми удобствами?
— Но это же естественно… — Он осекся.
— Я могу многое делать сама. У меня сильные руки. Вот, смотрите.
Она задрала рукав тонкого свитера. Крупная кисть сжалась в кулак, предплечье напряглось. Сергей невольно вздрогнул. Может быть, несчастное создание от скуки балуется гантельками? Чтобы как следует крутить колесики и таскаться каждый день на этот переезд. И шпионить за проезжающими.
Спокойно, Сергей, спокойно. Не злись.
— Это все, что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы вы мне помогли.
— Ну откуда ты свалилась на мою голову?! — возмутился он, понимая, что от девчонки не избавиться. Разве что отправить ее вместе с креслом под поезд. Но это уже верная тюрьма. Убийство свидетеля.
— Я вас не боюсь, — сказала она, словно, подобно покойной жене, умела подслушивать его мысли. — Я знаю, чего надо бояться. У вас нет выхода. Сегодня ко мне милиция должна прийти.
— Ладно. Эта штука разбирается? — кивнул он на кресло. — Мне надо запихнуть его в багажник.
7 
