В этот момент на берег вылезла Агата, и обе красавицы, блондинка и брюнетка, – причем обе в красных купальниках – оказались рядом. Пляж замер. Марина отметила, что Романова держится замечательно. Не спешит поскорее лезть в воду, чтобы не проигрывать более молодой и высокой сопернице. Напротив, это Агата стушевалась. Марина заметила, как она обернулась, отыскивая глазами в воде супруга.
– Иду! – коротко сказал Буржуй.
Анна посторонилась, давая ему подняться по лестнице. Увидев, что она собирается купаться, к воде уже спешил Итальянец.
– Анна, свимминг! – заорал он. – Супер! Тугеза? О’кей?
– О нет! – по-русалочьи расхохоталась та. – Купаюсь я только со своими друзьями!
Итальянец пожал рельефными плечами и ринулся в воду. Вынырнув довольно далеко от берега, он мигом доплыл до буйков и оттуда помахал Анне рукой, по пояс высунувшись из воды. Буржуй, внимательно наблюдавший эту сцену, встрепенулся и пошел в душ. Агата, как тень, следом.
– Что с тобой? – Марина слегка толкнула в бок остолбеневшего супруга. – На девушек засмотрелся?
– Ты не поверишь… – шепнул Максим.
– Ты о чем?
– Сначала я должен в этом убедиться. Надо поговорить с Галиной.
– Да о чем ты?
– Идемте же в воду! – весело закричала Анна и, присев, брызнула на них водой, зачерпнув ее рукой, на которой сверкало бриллиантовое кольцо. И рассыпала вокруг еще и искры звонкого смеха.
– Что ты застыл? – зашипела на мужа Панама. – Иди вытирайся!
– Я не замерз.
– Я вижу, как ты не замерз!
Дальше Марина не слышала. Она с наслаждением окунулась в воду, которая и в самом деле была очень теплой. И поплыла…
– Ни один человек на этом пляже не внушает мне подозрения, – уверенно сказала она, когда все трое, смыв с себя соль под душем, улеглись в шезлонги.
– Киллер – гений маскировки, – заметила Анна.
– Ну ни одного подозрительного типа! – с отчаянием сказала Марина, изучая пляж в бинокль. – Разве что Итальянец. Но он альфонс.
– Какая ты упертая, – покачала головой Романова.
Марина устала с ней спорить, и с Максимом тоже. Она видела людей сердцем, а сердце ей подсказывало, что Итальянец привык жить за счет женщин. Точно так же она была уверена, что Панама – добропорядочная мать семейства, а жена Кролика прилежная домохозяйка. И никто из них не имеет отношения к заказу на убийство Анны Романовой.
Какое-то время Марина наблюдала за людьми, загорающими на пляже. Раньше ей это никогда не приходило в голову. На отдыхе надо отдыхать, купаться и загорать, загорать и купаться… А не смотреть по сторонам…
Вот кто странный, так это, пожалуй, МУ. Марина обратила на нее внимание еще вчера. Девушка ходила вокруг зонта. Вчера Марина насчитала пятнадцать кругов. Сейчас уже пошел двадцатый, а МУ все ходила. Лицо у нее было сосредоточенное, шаги не большие и не маленькие, темп не замедлялся, не ускорялся. БУ все это время лежала на самом солнцепеке и читала книгу. Половину ее лица закрывали огромные солнцезащитные очки, делающие ее похожей на черепаху Тортиллу. Марина еще подумала, что худосочная МУ с ее острым носиком и торчащими коленками точь-в-точь деревянный человечек. Бу-ра-ти-но. МУ как заведенная продолжала выписывать круги. БУ читала. На то, что деревянный человечек иногда заслоняет ей солнце, черепаха не обращала ни малейшего внимания.
– Она определенно сумасшедшая, – пробормотала Марина.
– Что? – переспросила Анна.
– Двадцать четыре… Двадцать пять…
– Ты это о чем?
– Не мешай. Двадцать шесть… Жаль, что здесь нет психиатра. Что бы это значило?
МУ наконец остановилась. Она, видимо, что-то сказала БУ, потому что та отложила книгу и встала. Подруги направились к воде. Начальница и подчиненная. На первый взгляд, главной в этой паре была БУ, она и ростом выше, и ведет себя шумно. Но на деле БУ беспрекословно слушалась свою маленькую и почти незаметную подругу. Странная парочка.
Марина навела бинокль на книгу, оставленную БУ в шезлонге. Она могла поклясться, что это детектив или любовный романчик. Пляжное чтиво. Разве что объем для чтива великоват. Книга лежала вверх обложкой и была раскрыта почти на середине. Это оказался Джеймс Джойс. «Улисс», – прочитала Марина название и невольно вздрогнула. Сама она не одолела и половины, для нее книга оказалась сложной и непонятной. Меж тем «Улисс» наградили титулом «роман номер один ХХ века» по каким-то там опросам. Это была сложнейшая проза с точки зрения композиции, да и по содержанию далеко не всем доступна. Скука, в общем. Так и не осилив «Улисса», Марина подарила книгу подруге со словами: