ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  125  

Видимо, там она стояла прямо под комнатой, где шел разговор. А тут до комнаты было далековато. И свет в замочной скважине был неяркий – он горел далеко.

"Мужиков нет, – подумала она. – Может, это Дана и хозяйка. А я даже не знаю, с кем она тут должна быть. Только и сказала: «Если совсем некуда будет деваться – иди сюда…» И вот она сама тут…

Значит, и ее допекло? А может, это все-таки ловушка? Может, она ждет меня, чтобы сдать?"

Муха оставила всякую надежду что-то расслышать.

В одном она была уверена – мужских голосов там не слышно. А значит, есть небольшая надежда. Лучше, чем ничего. Лучше, чем пустая квартира в Царицыне, куда никогда не вернется Иван. Она знала, что он не вернется, хотя он ей этого не говорил. Из его разговора с матерью она поняла, что случилось.

А взгляд, который он бросил на нее после первого разговора с матерью, и его расспросы убедили ее – он подозревает именно ее, Муху. Значит, он ушел навсегда. Значит, та квартира перестала быть убежищем и превратилась в ловушку. Оттуда нельзя было выходить – даже за продуктами в соседний магазин.

Оттуда надо было выйти только один раз, – чтобы сбежать.

Она пошарила по дверному косяку, нащупала звонок. Нажала. Тренькнуло тихонько, а она-то боялась перебудить весь дом. Голоса затихли. Потом она услышала какой-то шум. А потом – медленные, неуверенные шаги. В замочной скважине стало гораздо темнее – кто-то подошел к двери с той стороны. Но не задал ни одного вопроса. Муха тоже молчала. Наконец она не выдержала и сказала:

– Скажите, это дом 17 А?

Это был единственный нейтральный вопрос, который она могла задать. И рассчитывала в любом случае получить ответ. И услышать голос… Но вместо ответа ей открыли дверь.

– Дана, сука, – тихо сказала Муха. – Это ты.

– Заходи скорее, – спокойно ответила женщина, протягивая руку и беря Муху за лацкан пальто. Случайно она задела прядь волос и удивилась:

– Ты сменила прическу?

Муха молча вошла в квартиру. Дана стояла к ней спиной и медленно, неуверенно запирала дверь. Из этих движений Муха сделала вывод: Дана тут поселилась совсем недавно, ей тут все незнакомо. Муха оглянулась. Длинный широкий коридор под прямым углом загибался и уходил вглубь, к задней части дома.

Оттуда и шел приглушенный свет. А в этой части коридора, где они стояли, не горело ни единой лампочки. Муха увидела две закрытые двери, неровно окрашенные малиновой краской, дощатый пол с выгнутыми от старости и сырости половицами. В углу валялась куча старой обуви. Стояло несколько швабр и метелок, а также огромный железный совок. Все было старое, пыльное, противное. Муха перехватила шприц поудобнее. И ощутила странную радость, что Дана не подозревает, как близко ее смерть. Но убивать ее сейчас Муха не собиралась.

Дана повернулась. Муха, чтобы позабавить саму себя, подняла шприц и нацелилась Дане в голую шею.

Та, как всегда, была одета очень легко – блузка без рукавов, короткая юбка. Дана смотрела на нее своими огромными, немигающими глазами. На лице было ожидание. Но, судя по всему, ничего дурного она не ожидала. Муха опустила шприц.

– Ты уверена, что никого за собой не привела? – спросила Дана.

– Никого.

– Ты проверяла?

– У меня здесь нет друзей, чтобы привести их с собой.

– Зато много врагов, – заметила Дана и протянула руку, коснувшись рукава пальто. Еще немного – и она нащупала бы шприц. – Ты как сюда добралась? – спросила она.

– Машиной.

– Поймала?

– Да, поймала, – нетерпеливо ответила Муха. – Кто тут есть, кроме тебя?

– Никого.

– Врешь. Я слышала голоса. И если ты одна – зачем тут горит свет?

Дана вдруг улыбнулась:

– Ну ладно. У меня для тебя сюрприз.

Муха ничего не ответила. Она с ненавистью смотрела в это сухое, восковое лицо. Ей стоило немалых усилий удержаться и не вонзить шприц Дане в шею, в щеку, куда угодно.

– Пойдем, – сказала Дана и не отпуская рукава Мухи, повела ее за собой.

Они прошли по коридору, свернули за угол. Муха увидела занавеску, висевшую на двери той комнаты, откуда лился свет. На занавеске были изображены какие-то диковинные, невероятно яркие фиолетовые цветы на красном фоне. Дана пошла вперед и вдруг ткнулась в занавеску. Резко остановилась, с раздражением откинула ткань в сторону. «Она тут не больше суток», – поняла Муха.

Комната была убогая, до потолка заставленная всякой рухлядью. Пианино без крышки, с провалившимися желтыми клавишами. Разобранный на части шкаф, прикрытый куском толя. Зеркало от пола до потолка, все в черных пятнах. Коробки, банки, мешки, лысые веники, засохшие драные тряпки. Из угла в угол перепархивала крупная моль. Окна занавешены плотно, основательно. Вдоль стены – большая старинная кровать, с никелированными шарами на спинке. Над кроватью – коврик, где изображалась охота на тигров в диких индийских джунглях.

  125