88 
– Без старика Симаковского им не обойтись! – самодовольно пробормотал отставник.
При всем при том, что Симаковский выглядел сейчас не лучшим образом, порох, как говорится, в пороховницах еще был.
"Конечно, я выручу людей из охраны президента.
Тем более что вопрос, с которым ко мне обратился этот полковник Руднев, в моей компетенции. И лучше меня им никто не поможет. Ведь это под моим руководством занимались изготовлением секретных отравляющих веществ. И чего только мы тогда не наделали, не напридумывали! Каких экспериментов не поставили! Слава Богу, никто, кроме нас самих, не контролировал нашу работу, и мы никому, кроме трех человек, не подчинялись. Вот было времечко золотое! КГБ оставался государством в государстве. И законы у нас были свои, и начальство свое, а то, что делалось в стране, моей лаборатории совершенно не касалось.
Кого-то снимали, кого-то назначали, проходили съезды партии, а нам все было едино. Являлись генералы, делали заказы, мы их исполняли, а потом где-то в далеких странах гибли лидеры движений, главы государств, и никто не мог определить причину смерти. Выходили некрологи в газетах, и никому даже в голову не могло прийти, что здоровый, молодой лидер какой-нибудь национально-освободительной партии, посмевший пойти не тем курсом, умер не по Божьей воле, а с помощью подсыпанного в бокал с шампанским вещества. Проходила неделя, прежде чем вещество начинало действовать. И естественно, выяснить что-нибудь было уже невозможно. Все думали, так угодно Богу. А угодно было лидерам Советского Союза.
Черт бы их побрал, этих перестройщиков! Перемудрили, перемудрили… Хотя, я их понимаю, наши тоже тут руку приложили. Ведь уже и не разобрать было, какое государство в каком существует. С умными людьми, с кадровыми работниками КГБ хотели поступить как лучше, а получилось… Такие государства развалили!
И одно, и второе. А теперь что? – Симаковский хотел было плюнуть себе под ноги, но передумал, все-таки стоял он на вычищенном ковре в собственной квартире. – Ладно, ладно, что выросло, то выросло. Но я, естественно, хорошо знаю себе цену. То, что просил полковник Руднев, хранится у меня в сейфе. Но не так глуп старик Симаковский, чтобы тут же выложить на стол маленькую стеклянную ампулу, запаянную по всем правилам. Нет, я знаю себе цену. Заказ будет, конечно, выполнен. День, два… Неважно, позвонит он или придет. Я достану то, что нужно, и вручу торжественно, как положено в таких ситуациях".
Из верхнего ящика письменного стола Борис Андреевич Симаковский вытащил связку ключей и подошел к своему книжному шкафу. Открыл его, повернув маленький, идеально отполированный латунный ключ, затем отодвинул заднюю стенку с однообразными книжными рядами, за которыми располагалась дверь потайного сейфа.
«Давненько, давненько не заглядывал я сюда», – отставной полковник КГБ, повозившись с ключами, открыл сейф.
Внутри было четыре полочки. На самой верхней, на уровне глаз, лежал «вальтер», поблескивая вороненым железом. Симаковский взял его в левую ладонь и сжал рукоять.
«Вот жизнь! Сорок пять лет оттрубил в КГБ и ни разу не выстрелил. Бывает же такое! И звание у меня солидное – полковник, а стрелять из боевого оружия в боевой обстановке так ни разу и не пришлось. Не довелось мне убить выстрелом какого-нибудь преступника, участвовать в захвате шпионов. Ну да ладно, ладно, что зря расстраиваться, с моей помощью столько людей ушло из жизни, что если бы я полдня без остановки стрелял, то не убил бы столько, сколько умертвила моя лаборатория», – «Вальтер» лег на место.
Еще две полки занимали многочисленные коробочки разных размеров. Вот в этих-то коробочках и хранились результаты сорокапятилетней деятельности полковника Симаковского – всевозможные отравляющие вещества, многие из которых были уже бесполезными.
Давным-давно кончился срок их годности, но полковник не выбрасывал их, не в силах расстаться со своими творениями. Время от времени – раз в год или два – он перебирал ампулы или гладкие капсулы, любовно поглаживая их дрожащими старческими пальцами. Ради одной какой-то ампулы, в которой и вещества-то было не более трех-четырех граммов, иногда приходилось работать и день и ночь на протяжении года, но результат порой даже превосходил ожидание заказчика, а иногда отрава оставалась невостребованной, в таких случаях о ней старались забыть. Ведь почти каждый яд разрабатывался для определенных условий, для сочетания с определенными продуктами, под конкретного человека, иногда приходилось учитывать даже особенности климата. Симаковский знал толк в этих вещах, и страшно переживал, когда срочный заказ вдруг становился никому не нужным.
88 
