Он сделал ироническое ударение на слове «друзья», Сабуро отреагировал на это короткой улыбкой, которая искривила его губы, но не коснулась глаз.
— Фотографии есть, — сказал он. — Наш человек на острове прислал по факсу копии. Вот, взгляните.
Он вынул из внутреннего кармана пиджака и положил на стол стопку факсимильных копий. Господин Набуки перебрал фотографии, лишь ненадолго задержав внимание на двух своих портретах.
— Бывали времена, — сказал он, — когда я получался на фотографиях гораздо лучше.
Потом в руки ему попал снимок, на котором «Коньэй-мару», краса и гордость его флотилии, поднимала до отказа набитый рыбой трал.
— Основная идея этой подборки мне ясна, — проговорил господин Набуки и снова покосился на телевизор. По телевизору опять показывали танки — на сей раз израильские. Он вгляделся в титры и вздохнул, да, репортаж из Палестины… Где же, наконец, сообщения из Москвы? — Этот человек, — он постучал пальцем по разъехавшейся стопке фотографий, — не очень похож на туриста.
— На туриста он вообще не похож, — согласился Сабуро. — Он представлялся корреспондентом одной из московских газет. Армейской, кажется…
— Представлялся корреспондентом? — Господин Набуки снова посмотрел на фотографии. — Да, это похоже на репортаж. Я уже говорил, что здесь четко прослеживается основная идея, даже несмотря на отсутствие подписей.
— Подписи тоже есть, — сказал Сабуро и вынул из кармана еще одну фотографию. — Вот этот снимок он просил передать по факсу в Москву.
Лицо у Сабуро было чернее тучи. Господин Набуки взял у него копию снимка и не сразу понял, в чем дело: это опять был его портрет — тот, на котором он зажмурился, ослепленный вспышкой. Потом он увидел размашистую надпись, наискосок пересекавшую снимок, и попытался ее прочесть, но быстро сдался: по-русски он читал плохо, а написанное от руки не мог читать вообще. Ему удалось разобрать только дату и время — тот самый день и тот самый час, когда был сделан этот снимок.
— Что здесь написано? — спросил он.
Бумажка с переводом уже была у Сабуро в руке. Он поднес ее почти к самому лицу и прочел, делая ударение на каждом слове:
— Интересующий вас объект. Прибытие на Кунашир.
— Интересующий кого? — ворчливо спросил господин Набуки. Ситуация ему активно не нравилась, Сабуро зачем-то ходил вокруг да около, тянул резину и напускал тумана, как будто пришел специально для того, чтобы помучить своего хозяина. И почему, в конце концов, до сих пор молчит Москва?
— Номер, по которому он просил отправить факс, принадлежит российской службе безопасности, — мрачно сказал Сабуро. — Аппарат установлен в общественной приемной ФСБ.
— Тогда это какая-то неумная шутка, — сказал господин Набуки. — Если он работает по заданию, то какой смысл афишировать это, посылая факс в общественную приемную, да еще через посторонних людей?
— Шутка? — с сомнением переспросил Сабуро.
— Если не шутка, то анонимный донос. Хотя мне кажется, что доносчик сам плохо представляет, о чем конкретно ой доносит.
— Это еще не все, — сказал Сабуро. — Будучи задержанным милицией, он предъявил удостоверение сотрудника ФСК. Это русский контрразведчик, Набуки-сан.
— Какая чепуха, — с раздражением произнес господин Набуки, заставляя себя смотреть на Сабуро, а не на экран телевизора. — Все это кажется мне совершенно лишенным смысла. Они что, хотят прикрыть наш рыбный промысел, обвинив меня в шпионаже? Но это же смешно!
— Мне это смешным не кажется, — мрачно сказал Сабуро, собирая со стола разбросанные фотографии. — Вспомните попытку проникновения в базу данных банка Аригато. Вспомните русского, который собирал досье на вас с помощью того подонка, Сигэцу. Вспомните другого русского, которого нашим рыбакам пришлось утопить вместе с лодкой. Они не оставят вас в покое, Набуки-сан.
— Ничего, — сказал господин Набуки, — скоро им станет не до меня. Я думаю, им уже не до меня. Гром уже прогремел, а в новостях ничего нет, потому что русские, как никто, умеют засекречивать любую информацию.
— Хотелось бы в это верить, — мрачно буркнул Сабуро. — Но боюсь, эта информация не из тех, которые легко поддаются засекречиванию. Мне думается, это было бы заметно даже с орбиты. Я говорил вам, Набуки-сан: не надо было посылать на это дело мальчишку. Сопляк наверняка что-то перепутал или просто попался…