Особенно,... 
77 
– У меня такое чувство, – Холмогоров помедлил, а затем горестно произнес, – это еще не конец. Что-то движет всем происходящим, а вот что, не могу понять. Найдется причина, и все встанет на свои места, каждое движение, каждый поступок получит объяснение.
– Скорее бы, – произнесла молодая женщина, и по ее лицу Холмогоров понял, что Регина боится. – Отец говорил, что у нас в городке подобные трагедии случались и раньше. Отец сегодня даже нарисовал график. Каждые тридцать лет в Борисове происходят жуткие события: то сгорит несколько домов вместе с людьми, то две свадебные лодки перевернутся посреди реки и почти все гости утонут. А зимой перед началом войны во время учений тридцать солдат утонули в реке, под ними проломился лед, хотя зима была лютая и лед был толщиной в полметра. И машины переезжали через реку, и трактора, а пошли люди лед провалился, все до единого ушли на дно.
– Всему можно найти свое объяснение, – сказал Холмогоров, держа Регину за локоть. – Если все утонули, значит, в этом месте сильное течение, оно и затянуло людей под лед. А если течение быстрое, то лед тонкий, не успевает нарастать.
– До этого по льду прошли машины, лошади везли сани с зерном…
Холмогоров пожал плечами:
– Мы не можем понять того, что происходит на наших глазах, чему мы являемся свидетелями. А события шестидесятилетней давности тем более не доступны пониманию.
– Вы говорите со мной, Андрей Алексеевич, как с ребенком. Пытаетесь успокоить, да?
– Конечно, пытаюсь. Вижу, вы взволнованы, расстроены.
– Отец еще рассказал, что дом пасечника три раза жгли: два раза – в девятнадцатом столетии и в двадцатые годы.
– Дом пасечника? – у Холмогорова тотчас перед глазами возникло видение: дом из красного кирпича, абсолютно нежилой с виду, заколоченные ставни, закрытые на замок ворота.
Подобные дома обрастают легендами, их стараются обходить стороной. – Пасечник у вас легендарная личность?
– Он – самая настоящая легендарная личность, его фамилия, между прочим, Жандармов.
– Звучит немного необычно, – признался Холмогоров, – но я знаю людей с фамилиями Губернаторов, Бургомистров, Небаба.
– Отец проследил генеалогию многих семей в нашем городе. Так вот он рассказывал, что Жандармов – это исковерканные французские имя и фамилия, кажется, они вначале звучали Жан Жодэн. Предок нашего пасечника остался здесь, когда Наполеон отступал с войсками. Раненный в ногу, он не мог дальше идти, прибился к местной одинокой женщине, та его выходила…
Неподалеку от Регины и Холмогорова остановился мужчина в длинном сером плаще и в серой шляпе. Такую одежду вполне могли носить и пятьдесят лет тому назад, и двадцать. Он стоял спиной к беседующим и прислушивался, не скрывая этого.
– Пойдемте, Регина, отсюда, здесь слишком много народу.
– Куда? – спросила женщина.
– Хотя бы к реке.
– Нет, я туда не хочу.
– Почему?
– Лишь вспомню об утопленнике, которого притащили в сарай, мне становится не по себе.
– Регина, успокойтесь, сами утопленники не ходят, бояться их не стоит. Поверьте мне, они ничего плохого сделать не могут.
Вскоре они были у реки, на высоком обрыве. Сумерки скрывали горизонт, кое-где горе-, ли огни, далекие, похожие на звезды.
– Все уйдет под воду. Отец себе места не находит, говорит, это безрассудство.
С противоположного берега реки донесся гул, и лишь после этого Холмогоров и Регина увидели вереницу огней.
– Скреперы едут, – сказал Холмогоров.
– Вскоре там можно будет лишь на лодке плавать.
– Когда произойдет затопление?
– Скоро реку перекроют: недели через две. Всех жителей из деревень уже выселили, каждый день вертолеты кружат.
Мужчина и женщина стояли на обрыве, вглядываясь в сумрачную даль, призрачную и пугающую.
Глава 14
Самсон Ильич Лукин и два его напарника спешили в белорусский город Борисов так, словно их там ждали накрытые столы. Им и в голову не могло прийти, что человека, к которому они спешат, уже нет в живых. Двух телохранителей Лукин взял у Павла Изотовича, тот сам настоял на сопровождении. Оклад – вещь дорогая, в дороге может случиться всякое.
– Не бойся, – сказал Павел Изотович, – на твой бизнес я не посягаю, твое останется тебе. Ребята они тертые. Если нужно будет кого-нибудь прижать, они из него душу вытрясут. Документы у них подлинные, с моим участием сделанные, оба – помощники депутатов Государственной думы. Так что будь спокоен, ни одна свинья придраться к ним не сможет. И на оружие документы у них имеются.
77 
