Последние отзывы

  98  

– Пойдемте.

Казимир Петрович нашел палку, старую, крючковатую, с ней он стал похож на заправского путешественника – широкополая шляпа, брезентовый плащ с капюшоном, резиновые сапоги. Холмогоров в черной куртке и резиновых сапогах выглядел немного комично. Они двинулись друг за другом: впереди – Могилин, за ним – Регина, замыкал колонну Холмогоров. Казимир Петрович говорил без остановок, одна версия сменялась другой.

Вдруг Могилин резко остановился.

– Смотрите, – он поднял руку. – Видите, – он указал палкой на небольшую прогалину, – копают землю люди. А почему копают? Могу вам сказать: через неделю все это уйдет под воду, вот они и стараются, торопятся.

Трое мужчин в камуфляжной форме копали яму.

– Думаете, они археологи? – обратился Казимир Петрович к дочери и Холмогорову. – Могу вам точно сказать, ни открытого листа у них нет, ни даже образования, есть лишь надежда. Они думают, что им повезет и они выкопают сокровища Наполеона.

Трое искателей сокровищ, а это были Лукин и два его охранника, бросили работу. Они смотрели на незнакомцев, смотрели враждебно.

– Добрый день, – сказал Казимир Петрович. – И вы надеетесь отыскать сокровища Наполеона?

– А что, нельзя? – Лукин стоял, широко расставив ноги, на краю ямы, лопату он держал, как держат меч.

– Признайтесь, ведь ничего не нашли? – обратился он к Лукину.

– Нет, не нашли, – сказал тот, скрежетнув зубами и деланно улыбнувшись. – А вы кто такие, грибники?

– Нет, просто гуляем.

– Возле болота?

– Скоро этой красоты не будет. Лукин смотрел не столько на краеведа, сколько на Холмогорова, смотрел пристально, исподлобья, изучая его. Этот человек показался ему странным: борода, волосы, собранные в пучок на затылке, черная одежда – все выдавало в нем неместного.

– Вижу, вы неместные. Из Минска, что ли, приехали? – спросил Казимир Петрович у Лукина.

– Нет.

– Из Смоленска?

– Опять не угадали.

– Мне все равно, откуда вы. И москвичи здесь копали, и ученые из Санкт-Петербурга, а повезло совсем другим людям.

– И как им повезло? – спросил Лукин, все так же исподлобья тяжелым взглядом меряя то Холмогорова, то Могилина.

– Клад нашли.

Лукин поднял голову, его взгляд встретился с взглядом Холмогорова. А Могилин продолжил:

– В прошлом году нашли клад варяга – триста монет, гирьки, меч.

– Монеты-то золотые? – спросил Лукин, сглатывая слюну.

– Нет, не золотые, серебряные, арабские, клад девятого века. Я с ними встречался, возили коллекцию в Эрмитаж, даже там таких монет не было.

– Где нашли? – спросил Лукин.

– Ясное дело, не здесь, не на этой поляне, а у деревни, где курганы.

– Тут есть курганы?

– Старые захоронения. Я сразу же сказал, что это не клад, а жертвоприношение.

– Вы уверены? – переспросил Холмогоров.

– Здесь проходил путь “из варяг в греки”, а у варягов, хоть они, в общем-то, дикие люди, был такой обычай. Не знаю, кому они жертвовали, возможно, Одину, своему богу, может, реке, может, земле. Скорее всего они богатого купца ограбили, а монеты, меч, гирьки – все бросили в воду. Потом русло реки изменилось, через тысячу лет клад оказался не в воде, а на земле. Вот его и отыскали.

– Может быть, – пробормотал Лукин. Он потерял интерес к этому безумному человеку, рассказывающему байки о долетописных временах. – А золото находили?

– При мне никто ничего не нашел. Если бы нашли, я бы знал, – Казимир Петрович подошел к краю ямы и заглянул вовнутрь. – Так, как вы ищете, навряд ли что-нибудь найдете.

– А как надо искать?

– Надо землю перебирать, снимать ее слоями, слой за слоем, и тогда, возможно, что-нибудь отыщется, если, конечно, вам повезет.

"Придурок!” – подумал Лукин.

– Вы хоть ямы потом закопайте, – обратился Казимир Петрович к незнакомым кладоискателям.

– Закопаем, – отрезал Лукин, берясь за черенок воткнутой в землю лопаты. – Обязательно закопаем.

– Сходим к пасеке, там места красивые. Слово “пасека”, ненароком оброненное Могилиным, заставило вздрогнуть и Холмогорова, и Лукина.

– Какая еще пасека? – спросил Самсон Ильич.

– Там, – повернувшись спиной к Лукину, сказал Могилин, – может, метров пятьсот, а может, чуть больше, есть старая пасека. Она на этом месте уже лет тридцать или сорок стоит. Бог вам в помощь.

– Всего доброго, – сказал Холмогоров, внимательно оглядывая Лукина и его людей.

  98