50 
Он зашел в каюту, глянул на пустую вазу с водой, сиротливо стоявшую на столике под иллюминатором, открыл дверцы шкафа: пусто. Нагнулся и заглянул под кровать, вытащил скомканный, брошенный впопыхах комбинезон и тихо выругался матом. Он, как мог, плотно скрутил его и быстро поднялся по крутой лестнице.
Лавируя между танцующими парами и просто прогуливающимися по палубе людьми, подобрался к Прохорову.
– Николай, – зашептал он, – кто-то чужой попал на теплоход. Я его за депутата принял, еще прикурить дал. Вот.
Прохоров вертел в руках комбинезон.
– Пройдись, – сказал он, – и отыщи его во что бы то ни стало.
Глеб, танцевавший в это время с Лией, заметил, как охранник торопливо прошел от трапа к Прохорову. Комбинезон в руках охранника говорил о том, что его, Глеба вычислили.
– Прости, пойдем, – он, ничего не объясняя, потащил женщину за собой.
– Что-то случилось? – прошептала Лия.
– Я проехал свою остановку и должен сойти.
И не успела Лия опомниться, как Глеб перемахнул через латунный поручень, присел, подмигнул ей и, разжав пальцы, исчез в воде. Еще пару секунд она видела Глеба, плывущего к берегу, затем он исчез в темноте.
Лия, не спеша, достала длинную тонкую сигарету, прикурила и вернулась на носовую палубу. Охранник ходил между гостями, заглядывая в лица. Особенно тщательно он присматривался к тем, у кого на лацканах отливал эмалью депутатский значок.
Прохоров нервно ходил вдоль поручня, что-то пытаясь объяснить Ленскому.
– Я тебя прикончу, – тихо сказал олигарх, – если не найдешь этого мужика.
И тут он встретился взглядом с Лией. Такой насмешливой Спартак Иванович до сих пор ее не видел. Наконец охранник, потерянный и злой, приблизился к Прохорову.
– Николай, нигде его нет.
– Не мог же он раствориться. Ты его хорошенько искал?
– Даже в машинном отделении побывал.
– Вот же черт! – выругался Ленский. – Парень, ты ничего не напутал?
– Может, и напутал, – проговорил охранник, – но комбинезон не я в каюту притянул.
– Разберемся, – махнул рукой Ленский. – Прохоров, доложишь.
И олигарх подошел к Лие.
– Скучаешь?
– Если бы собиралась скучать, не пришла бы.
– Я видел тебя с кавалером.
– Мужчины всегда наобещают, наобещают, а потом ищи их… – женщина вертела в руках окурок. – У тебя на теплоходе даже пепельниц для всех гостей не хватает.
– Теплоход не мой, если бы я его купил, то не называл бы “Анжеликой”.
Глава 10
В свое время, три года назад, Кирилл Андреевич Кривошеев совершил несвойственный ему поступок: он спас человека и при этом нарушил закон. Тогда он вывел из-под удара офицера-оперативника налоговой полиции, майора Виктора Петровича Кудрина, бывшего спецназовца. Чем-то он показался Кривошееву симпатичным.
Потом Кривошеев раскаивался в своем поступке, опасаясь, что когда-нибудь доброе дело, совершенное в порыве великодушия и абсолютно бескорыстно, обернется для него неприятностями. Но шли годы. Никаких плохих последствий поступок полковника Кривошеева для него лично не имел. Кудрин лишь один раз поблагодарил своего спасителя, пригласив в лес на шашлыки. В гости полковник Кривошеев не поехал, сославшись на огромную занятость, а только встретился с Кудриным в городе. Тот крепко пожал ему руку и сказал:
– Я теперь, полковник, по жизни твой должник. Ты меня от тюрьмы спас, если что, обращайся, я для тебя сделаю все, что угодно.
– Ой ли? – спросил Кривошеев. – Надеюсь, мне твоя помощь, Виктор, не понадобится.
– От сумы и от тюрьмы не зарекайся, – глубокомысленно заметил майор, только что спасенный от суда.
Кирилл Андреевич постарался расстаться со своим бывшим подчиненным как можно скорее. Наспех пожал руку, подмигнул, похлопал по плечу. Кудрин был разочарован, но на большее он и не рассчитывал. Слишком хорошо он знал полковника, и то, что совершил Кривошеев, Кудрину казалось самым настоящим подвигом. “Может, грех какой-нибудь замаливает, а может, ему моя жена нравится?” – подумал майор.
Из налоговой полиции Кудрина уволили. Он быстро нашел теплое местечко в одном из охранных агентств и зажил неплохо, с содроганием вспоминая государственную службу: ни денег, ни спокойствия. Теперь же у него появилась валюта. Правда, деньги приходили нерегулярно. Сделаешь дело, окажешь кому-нибудь услугу – получишь конверт с долларами, а если ничего не станешь делать, то будешь получать лишь голый оклад, а на него, к сожалению, не проживешь.
50 
