70 
Кудрин, не наклоняясь, перекатывая ногой тело Кругловского, подкатил его к обрыву, спокойно огляделся по сторонам, прислушался и столкнул его вниз. Послышались шуршание песка, а затем глухой всплеск. “Как большая рыба”, – усмехнулся убийца.
Он стоял на берегу, наблюдая, как из воды вырываются пузырьки воздуха. Наконец речная вода успокоилась.
"Теперь можно ехать”, – Кудрин вытер перепачканные землей руки о росистую траву и заспешил к машине.
Фары он не зажигал, ловко развернулся и покатил к полуразрушенной силосной башне. Возле нее выехал на трассу и помчался к Москве.
Когда до города оставалось километров шестьдесят, Кудрин набрал номер телефона Кривошеева.
– Кирилл Андреевич, я все уладил.
– Спасибо, теперь я твой должник.
– Нет, теперь мы в расчете. Договорились?
– Да, – сказал Кривошеев.
Его голос Кудрину не понравился. “Разволновался.., тоже мне – настоящий полковник. Деньги считать – не людей убивать. Я более спокоен, чем он”.
Ирина прождала своего начальника и любовника до полуночи. Она дважды разогревала ужин и раз десять звонила Кругловскому в кабинет и домой. Телефоны молчали. “Куда же он запропастился? Какие могут быть дела ночью? Может, в больнице что-нибудь стряслось? – Ирина не знала, что предпринять. – Пойду в больницу – могу разминуться. А сидеть здесь, рядом с остывшими кастрюлями, еще глупее”.
Она смотрела то на телефон, то на дверь, наконец не выдержала, написала записку, засунула ее под струну на черном дерматине обивки входной двери и, спотыкаясь на высоких каблуках, сбежала вниз.
Ночь была жаркая и душная, во всяком случае, ей так показалось от волнения. Ирине пару раз чудилось, что она видит силуэт Кругловского, но каждый раз ее ждало разочарование.
Наконец она увидела ворота лечебницы. Света в кабинете не было, но девушка все-таки поднялась наверх. Так уже случалось, что Кругловский ждал ее, погасив свет.
"Закрыто”, – она подергала дверную ручку и, на всякий случай постучав, произнесла:
– Виктор Феликсович, это я.
Ответом была тишина.
«Будь ты неладен, куда ты мог деться, не провалился же сквозь землю!»
Всю ночь она просидела на диване в своей квартире, проплакала, решая, что делать. Хотелось позвонить в милицию. “Но что я скажу, и кто я такая. Позвонить, подать в розыск могут жена, дети. Нет, пока я не буду звонить. Передо мной он отчитываться вовсе не обязан”.
Когда за окнами начало светать, она взяла бутылку вина, налила полный бокал и залпом выпила. Ей показалось мало, и она допила бутылку, сидя уже не на диване, а на ковре и тупо глядя перед собой. Ирина видела низ столешницы так, как это бывало в детстве, голова сильно кружилась, подташнивало. Она собралась с силами, добралась до дивана и легла спать.
К обеду она пришла в больницу с тяжелой, раскалывающейся от боли головой. Ее удивило, что никто не ищет Кругловского, никто не спрашивает, куда подевался главврач. Жизнь в больнице шла своим чередом. Когда же секретарша осторожно поинтересовалась, не видели ли шефа, старшая медсестра пожала плечами:
– Он в отпуске, может приходить, может не приходить. Видимо, в Питер уехал.
– Да, он говорил об этом, – рассеянно произнесла Ирина и сжала в кармане куртки связку ключей.
Испуг нарастал. Она не могла поверить, что Виктор Кругловский внезапно ее бросил, ничего не объяснив и ничего не сказав на прощанье. “Может быть, ему плохо стало и он дома?” По дороге она забежала в его кабинет, открыла дверь своим ключом. Тот оказался пуст. На кресле лежал смятый халат. Так бросают вещи, когда знают, что скоро вернутся. Она взяла халат, бережно повесила его на плечики и спрятала в шкаф.
"Пойду схожу к нему домой. Может, он там”. Ирина, конечно же, рисковала, идя среди белого дня на квартиру любовника. Другого выхода у нее не было. Ей было плевать, увидят ее соседи или нет. Ключами, которые ей дал Кругловский, она открыла два замка и вошла в квартиру. Хозяин скорее всего ночью сюда не заходил.
– Сволочь, – шептала она, рассеянно бредя по улице, но при этом ее сердце тревожно сжималось от недобрых предчувствий.
Глава 14
Кирилл Андреевич Кривошеев провел бессонную ночь. Он часто вскакивал с кровати, ходил на балкон, нервно курил, пил холодную воду. Под утро не на шутку разболелась голова, и Кирилл Андреевич счел за лучшее принять таблетку. Он долго держал ее на ладони, пристально глядя на маленький белый диск, затем поднес ко рту, пересохшими губами взял ее, запил минералкой и, поперхнувшись, закашлялся.
70 
