Особенно,... 
32 
Легок на помине, бес, подумала Варя и снова улыбнулась. Зуровские методы осады ее изрядно забавляли.
– Пусть ждет. Скоро выйду, – сказала она, отбрасывая одеяло.
Но возле госпитальных палат, где все было готово для приема новых раненых, прогуливался вовсе не гусар, а благоухающий духами полковник Лукан, еще один соискатель.
Варя тяжело вздохнула, но отступать было поздно.
– Ravissante comme l'Aurore![14] – кинулся было к ручке полковник, но отпрянул, вспомнив о современных женщинах.
Варя качнула головой, отказываясь от букета, взглянула на сверкающий золотыми позументами мундир союзника и сухо спросила:
– Что это вы с утра при таком параде?
– Отбываю в Букарешт, на военный совет к его высочеству, – важно сообщил полковник. – Зашел попрощаться и заодно угостить вас завтраком.
Он хлопнул в ладоши, и из-за угла выехала щегольская коляска. На козлах сидел денщик в застиранной форме, но в белых перчатках.
– Прошу, – поклонился Лукан, и Варя, поневоле заинтригованная, села на пружинящее сиденье.
– Куда это мы? – спросила она. – В офицерскую кантину?
Румын лишь таинственно улыбнулся, словно собирался умчать спутницу по меньшей мере в тридевятое царство.
Полковник вообще в последнее время вел себя загадочно. Он по-прежнему ночи напролет просиживал за картами, но если в первые дни злополучного знакомства с Зуровым вид имел затравленный и несчастный, то теперь совершенно оправился и, хотя продолжал спускать немалые суммы, ничуть не падал духом.
– Что вчерашняя игра? – спросила Варя, приглядываясь к коричневым кругам под глазами Лукана.
– Фортуна ко мне наконец повернулась, – просиял он. – Везенью вашего Зурова конец. Известно ли вам о законе больших чисел? Если день за днем ставить крупные суммы, то рано или поздно непременно отыграешься.
Насколько помнила Варя, Петя излагал ей эту теорию несколько иначе, но не спорить же.
– На стороне графа слепая удача, а за мной – математический расчет и огромное состояние. Вот, взгляните-ка. – Он оттопырил мизинец. – Отыграл свой фамильный перстень. Индийский алмаз, одиннадцать каратов. Вывезен предком из крестового похода.
– Разве румыны участвовали в крестовых походах? – опрометчиво удивилась Варя и прослушала целую лекцию о родословной полковника, которая, оказывается, восходила к римскому легату Лукану Маврицию Туллу.
Тем временем коляска выехала за пределы лагеря и остановилась в тенистой роще. Под старым дубом белел накрытый крахмальной скатертью стол, а на нем стояло столько всякого вкусного, что Варя моментально проголодалась. Здесь были и французские сыры, и фрукты, и копченая лососина, и розовая ветчина, и пурпурные раки, а в серебряном ведерке уютно пристроилась бутылка лафита.
Все-таки и за Луканом следовало признать определенные достоинства.
Когда подняли первый бокал, вдали глухо зарокотало, и у Вари сжалось сердце. Как она могла до такой степени отвлечься! Это начался штурм. Там сейчас падают убитые, стонут раненые, а она…
Виновато отодвинув вазу с ранним изумрудным виноградом, Варя сказала:
– Господи, хоть бы все у них прошло по плану.
Полковник выпил залпом, сразу же налил еще. Заметил, жуя:
– План, конечно, хорош. Как личный представитель его высочества ознакомлен и даже в некотором роде участвовал в составлении. Особенно остроумен обходной маневр под прикрытием гряды холмов. Колонны Шаховского и Вельяминова выходят на Плевну с востока. Небольшой отряд Соболева с юга отвлекает на себя внимание Осман-паши. На бумаге выглядит красиво. – Лукан осушил бокал. – Но война, мадемуазель Варвара, это не бумага. И ничегошеньки у ваших компатриотов не выйдет.
– Но почему? – ахнула Варя.
Усмехнувшись, полковник постучал себя пальцем по виску.
– Я стратег, мадемуазель, и гляжу дальше ваших генштабистов. Здесь (он кивнул на свой планшет) копия моего рапорта, еще вчера отправленного князю Карлу. Я предсказываю русским полное фиаско и уверен, что его высочество оценит мою прозорливость по достоинству. Ваши полководцы слишком спесивы и самоуверенны, они переоценивают своих солдат и недооценивают турок. А также и нас, румынских союзников. Ничего, после сегодняшнего урока царь сам попросит нас о помощи, вот увидите.
Полковник отломил изрядный кусок рокфора, а у Вари вконец испортилось настроение. Черные предсказания Лукана оказались верны.
Вечером Варя и Фандорин стояли у обочины Плевненской дороги, а мимо нескончаемой вереницей следовали повозки с ранеными. Подсчет потерь еще не закончился, но в госпитале сказали, что из строя убыло никак не менее семи тысяч. Говорили, что отличился Соболев, оттянувший на себя турецкую контратаку – если б не его казаки, разгром был бы во сто крат горше. Еще поражались турецким артиллеристам, которые продемонстрировали сатанинскую меткость и расстреляли колонны еще на подходе, прежде чем батальоны успели развернуться для атаки.
32 
